Луковая шелуха

Пускай ведет звезда тебя

Дорогой в дивный сад… *

Она ещё пела, а комья сырой земли уже полетели на белевшее в глубине могилы лицо, на светлые волосы, на шаль… Хоронили в гнетущей тишине, не говоря ни слова, думая о том, что на месте этого дурашливого невезучего парня мог быть любой из них.

Похоронив Бастиана, они сразу принялись за вторую могилу.

Предрассветные сумерки молоком тумана заливали поляну. Тени, копошившиеся на краю её, сливались с деревьями и кустарниками, и казалось, что лес никакой не лес на самом деле. Что непонятные смутные создания ожили в нём, и творят теперь здесь свои страшные, непонятные дела.

Вытащили из повозки тело папаши Савье.

Он лежал перед ними непривычно молчаливый и кроткий.

Ксин, самый младший из всех них, заплакал. Почувствовал, что на него смотрят, и затих, шмыгнув и вытерев нос тыльной стороной ладони.

Савье, конечно, порядочный мерзавец, — встал на сторону брата Ксу Вонг, — но он нас кормил и одевал.

Заскулили, — Пупо, скрестив руки на груди, с презрением покосился на старшего Вонга, стоявшего рядом с ним. — А Ваго вот теперь не заскулит, ему точно не жаль Савье.

А кто теперь будет устраивать представления?! Ты? Или я? — неожиданно закричал фальцетом Ксин. — Кто будет собирать выручку и распределять? Кто будет закупать реквизит и провиант? Как мы все будем жить?!

Ха! Реквизит! Тряпьё, которое, не купи его Савье, выкинули бы на свалку! — буркнул Пипо.

Гнилые овощи и прогорклое масло ты называешь едой? — усмехнулся невесело Пупо. — Нет, он никогда нас не считал за людей.

Зато теперь нам всем будет лучше, — прошипел Ксин Вонг и вытянул шею, чтобы посмотреть на Пупо, — теперь у нас не будет ничего!

Вы говорите так, будто бы Савье можно попросить остаться, будто можно что-то изменить, — тихо сказала Пипина. — Но вот он перед нами. И нам не нужно его больше бояться. Не нужно прятаться и бояться попасться ему на глаза. Он говорил, что любил нас…

Может, и любил! — Ксин взмахнул нелепо руками, его смуглое лицо перекосилось от гнева. — Не мог он нам этого выказывать! Нам только дай слабину!

И от этой любви он убил Ваго, — опустив голову, прошептала Пипина.

Нас было лучше убить сразу, чтобы не мучили добропорядочных граждан, — мрачно сказал Пупо.

Все замолчали. И Ксин молчал. И Ксу. Они смотрели на Савье. И жалели, что его больше нет. И ненавидели его. Потому что всю жизнь боялись. Сначала боялись Мамлюка, потом боялись Савье, а теперь испугались того, что остались одни.

Но они продолжали стоять вокруг мёртвого хозяина и смотреть. А Пипина вдруг протянула руку к Пипо и взяла его за руку. Потянулась к Ксу Вонгу и ухватила его за ледяные пальцы. Глядя на них, нехотя взялись за руки Пупо и Ксин Вонг… Круг сомкнулся. Пипина улыбнулась. Улыбкой детской, светлой. Взявшись за руки, они так стояли вокруг папаши Савье. Взрослые и навсегда дети.

Похоронили Савье в молчании, поодаль от Бастиана.

Туман полз по земле, предвещая хороший, погожий день. Куко сонно свистел нижней губой, свесив голову до самой земли.

Дело сделано. Пора бы и убираться скорей отсюда. Но они медлили, занимаясь ненужными нужными делами, расхаживая и перекладывая вещи в повозке, вдруг поняв, что эти двое мёртвых людей им не так страшны, как те, живые, встреча с которыми ждёт их, как только они выедут из леса.

Усталость и бессонная ночь брали своё. И, оттягивая страшащий их отъезд, они решили поесть. Уселись возле могилы Бастиана со скудным завтраком. Пипина полезла в сундук, где они держали запас крупы, масла и остатки еды от предыдущей трапезы. Лук, кругляш серого хлеба, связка вяленой рыбы. Разве это еда для пятерых людей? Но это лучше, чем жрущий сам себя пустой желудок. Разломив на шестерых хлеб, Пипина положила на могилу Бастиана кусок.

Он отдал бы его тебе, ешь, — рассудительно заметил Пупо, сочно хрустя луком.

Пипина пропустила мимо ушей его замечание.

Нас будут искать, — уставившись мрачно в землю, грызя мелкими ровными зубами сушёную рыбёшку, проговорил Ксу.

Кто? — равнодушно спросила Пипина. — Театр снялся и уехал из города. Все мы уехали или нет, — голос её дрогнул, — никто не знает.

Зато узнают там, куда мы приедем! Или ты собираешься отсиживаться в лесу?! — вспылил Ксин, его подвижное лицо язвительно передёрнулось.

Значит, мы поедем туда, где нас никто не знает, — неожиданно поддержал Пипину Пупо.

Он уже второй раз сегодня оказывался на её стороне, и она с благодарностью взглянула на него.

Можно поехать в Нант, в тех краях мы ни разу не были, а оттуда и до Франции недалеко, — Пипо обвёл всех своим невыразительным хмурым взглядом.

Все растерянно молчали. Эти названия для них не означали ничего, и звучали, как приглашение поехать на Луну.