Живущий в зеркалах

— Это точно! — согласился Шумков. — А если бы осознавало?

— То не было бы быдлом. Я так думаю.

Они снова поднялись в кабинет информатики. Лена уже ушла, как всегда забыв выключить компьютер. Зато теперь здесь сидел десятиклассник Юра Холмогоров со своей подружкой, молчаливой девушкой Таней.

— Что, молодёжь, не танцуется? — поинтересовался Комов. — Для них, понимаешь, дискотеку устраивают, нас тут заставляют чуть не до ночи их караулить, а они вон где сидят!

— Да ну, надоело нам плясать! — отмахнулся Юрка. — Отдохнём немного!

— Кстати, Юринский, как там продвигается создание сайта гимназии? — спросил Шумков. — Ты имей в виду, к началу декабря всё уже должно быть готово в лучшем виде.

— Сделаем! — пообещал Холмогоров.

— Ну-ну, — несколько недоверчиво буркнул Виктор.

— Вот смотри, — сказал он Комову. — Какой контраст: одни в пятнадцать лет собственные сайты создают, в научных конференциях участвуют, а другие мечтают только о том, чтобы стрельнуть у кого-нибудь денег, купить пива и шататься по улицам.

— Есть люди, чья система ценностей принципиально не постижима для нас, — заметил Комов. — К сожалению, наша система ценностей для них тоже совершенно непостижима. И недостижима.

Несколько минут они сидели молча. Виктор немного успокоился после акта выдворения Тунгусова (по крайней мере, руки больше не дрожали), но мысли его ещё вертелись вокруг этого инцидента.

— Я вот всё думаю: как этом хмырь в пристрой проник? — размышлял Шумков. — Через центральный вход он пройти не мог — отловили бы. Через окно в туалете — маловероятно, хотя и возможно. Остаётся один вариант — через запасный выход в самом пристрое, хотя уж он-то должен быть всегда на замке… Нет, ты подумай, а?! И хватило же наглости прийти сюда да ещё к Машке приставать! Вот гад!

— Что ты завёлся так? — недоумённо спросил Комов. — Аж побледнел!

— Да просто вывел меня этот козёл из себя, — сказал Виктор. — Я, Лёха, терпеть не могу тех, кто с детства по понятиям живёт! Каждый по отдельности — так, мелочь пузатая — но если они в стаю соберутся да ещё шары пивом зальют, то… Им же на всё насрать! Сам понимаешь…

Комов молча кивнул. Он посмотрел на часы, потом зевнул и сообщил, что через полчаса дискотеке конец.

— И по домам! — закончил он.

— По домам, — механически повторил Виктор. Он вдруг ощутил странную пустоту в душе, словно его только что вывернули и хорошенько вытряхнули, как мешок для мусора. Частично это объяснялось усталостью, накопившейся к концу учебной недели, частично — встречей с Тунгусовым, частично тем, что слово «дом» ассоциировалось у Шумкова исключительно с его однокомнатной квартирой, пустой и довольно холодной.

Оставшееся до окончания дискотеки время они убили, лениво выспрашивая у Холмогорова подробности создания сайта, каким будет его дизайн и какого рода информация будет на нём содержаться. Потом Юрка с Таней ушли, чтобы потанцевать последний — белый — танец, а ещё через пять минут колонки музыкального центра, установленного в столовой, замолчали, и гимназия стала постепенно пустеть. Расходились, устав от танцев, учащиеся, расходились, облегчённо вздыхая, учителя.

— Пойдём и мы, — сказал Комов.

Шумков кивнул, обесточил кабинет и запер дверь — до понедельника. Потом они с Алексеем оделись и вышли на улицу.

— Какая сегодня луна, а?! — сказал Комов, доставая сигарету из пачки. — Здоровенная! Такую редко увидишь. Тем более осенью…

— Полнолуние, — сказал Шумков.

Несколько минут они стояли, курили и поёживались от холодного октябрьского воздуха. Из дверей за их спинами через каждые пятнадцать — двадцать секунд выходили гимназисты и коллеги-преподаватели, и всем им приходилось говорить «До свидания!».

— Ладно, — сказал наконец Алексей. — Стоять и смотреть на луну можно до бесконечности, но, боюсь, завтра засопливим. Так что пошли.

— Погоди-ка, — сказал вдруг Виктор. — Ты меня тут подожди, а я сбегаю в пристрой, проверю все-таки запасный выход. Это, конечно, не моё дело, но… спать буду спокойнее.

— Валяй! — кивнул Комов. — Только по-быстрому, пока я тут сосульками не оброс.

Шумков нырнул обратно в здание гимназии и быстрым шагом направился в пристрой.

Здесь по-прежнему царил полумрак, только луна светила в окно ярче, чем прежде, да и тишина, после того, как отгремела дискотека, стала совсем мертвой. Виктор потянулся было к выключателю, но передумал: обстановка пронизанного лунными лучами пустого помещения настолько очаровала его, что разрушать это очарование электрическим светом казалось Шумкову вандализмом.

В неправильных четырехугольниках лунного света на полу отчетливо темнели пятна васькиной крови. Кровь давно запеклась, но Виктор все равно смотрел себе под ноги, старательно обходя каждое пятнышко.