Гнилушка

Вскоре произошло немыслимое: работающая без остановки уже несколько месяцев Давилка замерла в неподвижности, оставив раскрытой свою огромную пасть. Хромой Гарри схватил длинную палку и принялся ворошить чрево Давилки, пытаясь найти в остатках перемолотых костей и мёртвой плоти что-то очень важное для него.

— Что … что вы ищите?! — Дик удивлённо уставился на орудующего палкой хозяина.

— Отец … ты скормил этому чудовищу моего отца … я его узнал. — Измученный и обезумевший Гарри плюхнулся в кроваво-грязную лужицу и зарыдал.

Никогда ранее Дик не видел хозяина в таком состоянии. Раньше его хозяин воплощал в себе всё самое мерзкое и отвратительное, что может вобрать в себя человеческая душа. Нет, Дик не презирал его за это, он уже ничему не удивлялся. Чувства и эмоции, казалось, навсегда покинули уставшую от страданий и борьбы душу. Теперь для Дика было полной неожиданностью поведение хозяина.

— Что уставился, негодяй. Иди ищи моего отца. — Хромой Гарри посмотрел на угрюмую вереницу работников, нёсших плотно сжатые брикеты — продукт Давилки — к краю гнилушки.

— Стойте, остановитесь. — Хромой Гарри кинулся к своим работникам, вырывая у них брикеты и швыряя их на землю. Гарри тщательно всматривался в бесформенную кровавую массу, тщетно пытаясь разглядеть что-то родное и знакомое.

Тут он, совсем обезумев, посмотрел в сторону гнилушки. Никогда … никогда раньше Гарри не приближался к этому исчадию ада. Но теперь, позабыв о страхе и предосторожности, несчастный поспешил навстречу своей смерти. Гнилушка жадно расправлялась с остатками корма, брошенного работниками Давилки.

— Я вытащу тебя, отец, из этой пасти дьявола. Я спасу тебя.

Ноги потеряли опору, земля внизу заходила ходуном. Гарри подошёл в зеленовато-кровавой лужице и, опустившись на колени, коснулся уже на половину разъеденного брикета из спрессованных трупов. Он перевернул брикет и увидел кишащую зловонную массу из гнили, толстых склизких червей и странных омерзительных насекомых.

— Оте-е-ец!

Тут нога Хромого Гарри провалилась во что-то мягкое и тёплое. Невидимая, но мощная сила стала затягивать хозяина Давилки в свои гнилостные недра. Гарри пытался сопротивляться, но безумная боль и дикий страх парализовали волю. У него даже не было сил позвать на помощь. Гарри лишь что-то слабо хрипел. Ни Дик, ни другие работники Давилки не могли расслышать его слов. Они равнодушно взирали, как гнилушка умело расправляется с их хозяином.

Неожиданно, сгнивая заживо и медленно умирая от дикой боли, Хромой Гарри осознал, что отца здесь никак не могло быть, что он похоронил его ещё несколько лет назад. Но кто, кто же сбил его с толку?

— Тварь, мерзкая тварь. Это ты заманила меня в свою ловушку.

Через несколько минут всё было кончено. Гнилушка расправившись со своей очередной жертвой на время успокоилась и принялась терпеливо ждать следующего деликатесса — живой плоти.

Вскоре тишину помойки разбудил громкий лязг огромного механизма. Это Дик опять включил Давилку. Сегодня тяжёлый день, и нужно успеть переработать большую партию трупов.

2. Милосердие.

Вот уже почти три месяца в городе свирепствовала странная болезнь. Учёные так и не смогли определить, кто же явился её возбудителем. Можно было лишь с определённостью сказать, что ни вирусы, ни микробы, ни бактерии не являлись причиной страшной болезни. Казалось, беда пришла из самых немыслимых глубин тёмного космоса.

Беда не имела ни формы, ни вкуса, ни цвета. Она просто косила людей с невероятной скоростью, оставляя после себя усеянные трупами улицы, забитые морги и больницы. Болезнь была похожа на очень быстротечную и ужасную форму проказы. Больной буквально гнил на глазах, превращаясь в зловонное месиво гноя и кала. Санитары разъезжали по улицам города, собирая догнивающую фекало-массу. Они заворачивали то, что раньше было человеком в плотный мешок, ставя на мешке номер трупа. Мешки с трупами свозились на городскую свалку и скидывались в огромную яму, прозванную в народе «Вратами Ада». Мало находилось смельчаков, которые бы отваживались даже за огромные деньги подъезжать к проклятому месту, чтобы скидывать в адскую пасть очередную порцию гниющей плоти. Но и те долго не выдерживали. Часто санитары добровольно спрыгивали в ужасную яму вслед за своим грузом. Никто не мог объяснить странное поведение несчастных. Поговаривали о каком-то таинственном манящем зове из глубин Ада, напоминающем сладострастные призывы свирепых сирен.

Единственным старым добрым способом борьбы против болезни, как всегда, был карантин. Но и он не мог оказать должного сопротивления напасти. Прежде чем молниеносно разлагаться в гниющее месиво, плоть имела вполне приличный, респектабельный вид, распространяя вокруг незаметно для окружающих свои болезнетворные миазмы.

У Дика все родные и знакомые ушли на корм адскому чреву, но его болезнь почему-то не брала.