В свинце

Однако, учитывая неограниченное количество интерпретаций текста: тезис полностью доказанный постмодернисткой школой, я считаю необходимым дать те интерпретации которые считаю исходными.

Название, которое я хотел дать с самого начала — контринициация, в качестве полемики с Геноном, который считал Кроули и его обожествление секса, а так же Юнга агентами контринициации. Однако современный традиционализм во многом превзошел узкие границы заданный Геноном, и понятие контринициация, стала скорей не символом «инициации Сатаны», а скорей образом профанации. Потому во избежание двусмысленности название было заменено на более нейтральное — «вопреки» или «в свинце».

В литературе встречается два типа описания инициаций, испытания которых очень похожи. Они отличаются только финалом. Если в патриархальной модели инициации последним искушением было появление обнаженной, соблазняющей женщины, которую должно было отвергнуть, в противном случае ждало смерть или рабство (см «египетские мистерии), то согласно шактисткой модели, наоборот следовало соединиться с этой женщиной, воздав ей поклонение, как зримому проявлению Богини. Эти две модели, соответствующей противостоянию Иерусалима и Вавилона, или Лилит и Иалдабаофа, были во все времена, и никакой компромисс между этими моделями невозможен. Нетрудно догадаться, что я склоняюсь к шактисткой модели.

Сейчас ты обрел способность слышать меня и с ужасом понял, что ты лишь мое создание, мой персонаж, плод моей фантазии, помещенный в мир так похожий на реальный: Это не только постмодернисткая игра стилем, но и намек на важную, мистическую идею, относительно природы творения. Человек, есть произведение искусства, эманацией, некой высшей силы, его эстетическим произведением, и посредством метафоры отношения персонажа и автора, я пытаюсь передать идею отношений бога и человека, построенный по принципу эстетики.

раны души твоей превращаются в глаза и уши в индуисткой мифологии есть представление что многоглазые боги, изначально были ранены. Намек на алхимическую трансмутацию боли в экстаз или свинца в золото.

Ты хотел бы родиться в другом мире. Например, в древнем Вавилоне Здесь автор высказывает позитивное отношение к образу «вавилонской блудницы» и храмовым мистериям Вавилона построенных на сексуальным посвящением. См выше о противостоянии иерусалимского и вавилонского мышления.

Ты — взрывчатка, которую я хочу швырнуть в ленивые мозги и сокрушить ложь века. Высказывается цель написания этого рассказа.

Боль проходит, мой возлюбленный Иван фрейдист имеет право трактовать эти строки как латентный гомосексуализм автора, и никто не может отнять у него это право, тогда как автор слишком хорошо знаком с бхати йогой: более вдумчивому читателю следует вспомнить о уподоблении отношений писателя и персонажа с отношением творца и его творения.

Сделай это сам, мой Иван, сейчас я могу поделиться с тобой правом создателя. Намек на юнгианские и гностические идеи о человеке как маленьком боге, с которым бог делится способностью творить. Тем не менее, законы жанра и есть тот камень который бог не может поднять.

Анна Владимировна Лайлах Анна — женский вариант имени Иоанн, что дает намек на аниму, Лайлах — ночь по-арабски, образ неоднократно используемый Алистером Кроули. О имени главного героя — чуть позже.

Ибо она была солнцем, а ты луной. Более тайный, нежели традиционный взгляд, который отождествляет мужское с лунным, а женское с солнечным.

От неё ты узнал о великих мятежниках прошлого — от Симона Мага и Императора Юлиана до Алистера Кроули и Тимоти Лири гностические фигуры — Юлиан, прозванный отступником, последний из императоров, ставший на пути христианства, Симон Маг, тот же Юлиан но в мире духовном, считается создателем и вдохновителем всех ересей, прежде всего гностицизма, Алистер Кроули — пророк нового эона, разрушивший власть христианского бога, Тимоти Лири — психоделический гуру шестидесятых, предполагаемая инкарнация Алистера Кроули, вдохновитель сексуальной и психоделической революции. Все — мятежники против патриархальной нормы, порядка.

И в её объятиях, в её танце, мой Иоанн, ты окончательно потерял голову. Примитивный Иван (самое народное имя), превращается в благородного Иоанна, через инициацию сексуального гнозиса. Далее, благородный Иоанн, через инициацию смерти, превращается в луч от зверя, то есть растворяется в вспепоглащающем экстазе, став всего лишь выкриком — Ио Пан. Изменение имени = изменению идентификации — скот пашу превращается в героя вира, а герой вира превращается в божественного дивья, или алхимик сначала заключает брак с черной дамой обретя целостность, а затем брак с белой дамой, слив свою целостность с вселенной. Так же во фразе скрыта ироничная постмодернисткая ирония над обезглавленным по приказу Саломеи Иоанном крестителем.