23 мин, 14 сек 2307
Помню, что колхозники тогда люто закусились с дачниками — те у них по пьяни угнали то ли грузовик, то ли трактор какой-то, катались на нём всю ночь, а потом случайно утопили реке. От слов и взаимных упрёков очень быстро перешли к делу — сошлись по тридцать человек на Пыльном поле, как обычно. Путевая и судоремонтный в битве не участвовали, но многие из наших пришли посмотреть. Коптильщик заявился вместе с колхозниками. Помню, я тогда был очень удивлён его внешностью и поведением. Выглядел он в тот день точно так же, как и сейчас, ходил прихрамывая, что-то негромко объяснял, помахивая при этом здоровенным ножом. Его нож я запомнил особенно хорошо — массивный тускло блестящий клинок длиной сантиметров в двадцать, а на рукояти что-то вроде кастета. Всё это было как-то непонятно, ведь с ножами на Пыльном поле никто вот так в открытую обычно не показывался. Как уже говорил, убийства там были никому не нужны, и того, кто доставал нож, обычно, во избежание дальнейших неприятностей, жёстко учили его же товарищи. Однако, к Коптильщику с его жутким тесаком это по каким-то причинам не относилось.
Тот бой закончился, по сути, не начавшись. Один из дачников притащил в качестве оружия длинный кусок стальной трубы и как только стороны начали сходиться, со всей силы метнул его словно копьё через добрую половину поля. Я не знаю, о чём он тогда думал, тем более, как потом выяснилось, конец у той трубы был срезан под острым углом наподобие медицинской иглы. Случайно всё это было сделано или намеренно?
Труба пробила лёгкое шедшему впереди всех колхозников Гришке по прозвищу Бык — известному на весь город весельчаку, красавцу и предмету обожания немногих оставшихся в «Красном Луче» девчонок. Он умирал в течении пяти минут, хрипя и захлёбываясь ярко-алой кровью. Я это видел. Мы все это видели.
Дальше такие случаи посыпались один за другим. В каждом сражении с участием Коптильщика стабильно кого-то убивали, но сам он был совершенно ни при чём и даже ножом своим никого ни разу серьёзно не порезал. Просто присутствовал. В тех же боях, в которых он участия не принимал, всё проходило гладко и даже сотрясения мозга были редкостью.
За полтора года на Пыльном поле погибло восемь человек. Все эти убийства, кроме одного, имели одинаковый итог — один отправлялся на кладбище, а другой на зону. Исключением был только тот раз, когда мелкий блондинистый паренёк из дачников по прозвищу Брынза — так его все и звали, реального имени, похоже, вообще никто не знал — в первой же своей драке на поле насмерть зашиб камнем косого Гогу с судоремонтного. Отец у Брынзы оказался каким-то важным чином и сына от уголовного дела отмазал. Только вышло всё от этого ещё хуже — через два месяца отец Гоги подстерёг на выезде из дачного комплекса их машину и расстрелял из охотничьего ружья всю семью — самого Брынзу, его отца-чиновника, мать и одиннадцатилетнюю сестру — после чего сам сдался участковому. Получил пожизненное.
Следующий по счёту случай был самым диким. Начиналось всё как несерьёзная и по сути товарищеская схватка ребят с путевой и судоремонтного. Без повода, просто захотелось поразмяться — это была даже не драка, а просто возня от нечего делать. Оружия вообще ни у кого не было, даже Коптильщик, который в тот раз почему-то приблудился к нашей команде, свой нож не доставал. Потом случилось неожиданное: один из младших с судоремонтного — кудрявый и улыбчивый Валерка Никонов, более известный как Валик, получив пару несильных ударов, вдруг разревелся как девчонка, а затем выхватил из-за пазухи разделочный топорик для мяса и прорубил им своему противнику голову аж до самых зубов. Ударил с такой силой, что лезвие намертво застряло и он не смог его вытащить, от этого уже окончательно взбесился и дико визжа начал пинать труп ногами. При попытке его оттащить оказалось, что кроме топорика он принёс ещё и заточенную отвёртку, которой тут же с пронзительными воплями принялся колоть всех подряд. Сил у него в тот момент было как у медведя, он не давал себя схватить, метался по полю и наносил удар за ударом.
Когда Валика общими усилиями всё-таки повалили и отобрали оружие, большинство из нас были так или иначе ранены. Сам я в тот раз отделался пробитой насквозь ладонью, а мой брат Дэн получил удар в сердце.
В итоге два трупа за один день и ещё девять человек отправились в больницу. У Коптильщика, как обычно, ни синяка, ни царапины.
А Валика увезли в областной центр — в сумасшедший дом. Парень так и не успокоился, до самого конца продолжал буйствовать. Даже после нескольких уколов сильными препаратами, когда врачи его привязанного к носилкам грузили в машину, он изо всех сил пытался вырваться и надсадно кричал какую-то бессвязную чушь про колодцы с кровью и людей без глаз, которые молятся Дьяволу. В выражении его лица уже не осталось ничего человеческого, выглядело всё это действительно страшно.
Тогда схватки на Пыльном поле прекратились очень надолго.
Тот бой закончился, по сути, не начавшись. Один из дачников притащил в качестве оружия длинный кусок стальной трубы и как только стороны начали сходиться, со всей силы метнул его словно копьё через добрую половину поля. Я не знаю, о чём он тогда думал, тем более, как потом выяснилось, конец у той трубы был срезан под острым углом наподобие медицинской иглы. Случайно всё это было сделано или намеренно?
Труба пробила лёгкое шедшему впереди всех колхозников Гришке по прозвищу Бык — известному на весь город весельчаку, красавцу и предмету обожания немногих оставшихся в «Красном Луче» девчонок. Он умирал в течении пяти минут, хрипя и захлёбываясь ярко-алой кровью. Я это видел. Мы все это видели.
Дальше такие случаи посыпались один за другим. В каждом сражении с участием Коптильщика стабильно кого-то убивали, но сам он был совершенно ни при чём и даже ножом своим никого ни разу серьёзно не порезал. Просто присутствовал. В тех же боях, в которых он участия не принимал, всё проходило гладко и даже сотрясения мозга были редкостью.
За полтора года на Пыльном поле погибло восемь человек. Все эти убийства, кроме одного, имели одинаковый итог — один отправлялся на кладбище, а другой на зону. Исключением был только тот раз, когда мелкий блондинистый паренёк из дачников по прозвищу Брынза — так его все и звали, реального имени, похоже, вообще никто не знал — в первой же своей драке на поле насмерть зашиб камнем косого Гогу с судоремонтного. Отец у Брынзы оказался каким-то важным чином и сына от уголовного дела отмазал. Только вышло всё от этого ещё хуже — через два месяца отец Гоги подстерёг на выезде из дачного комплекса их машину и расстрелял из охотничьего ружья всю семью — самого Брынзу, его отца-чиновника, мать и одиннадцатилетнюю сестру — после чего сам сдался участковому. Получил пожизненное.
Следующий по счёту случай был самым диким. Начиналось всё как несерьёзная и по сути товарищеская схватка ребят с путевой и судоремонтного. Без повода, просто захотелось поразмяться — это была даже не драка, а просто возня от нечего делать. Оружия вообще ни у кого не было, даже Коптильщик, который в тот раз почему-то приблудился к нашей команде, свой нож не доставал. Потом случилось неожиданное: один из младших с судоремонтного — кудрявый и улыбчивый Валерка Никонов, более известный как Валик, получив пару несильных ударов, вдруг разревелся как девчонка, а затем выхватил из-за пазухи разделочный топорик для мяса и прорубил им своему противнику голову аж до самых зубов. Ударил с такой силой, что лезвие намертво застряло и он не смог его вытащить, от этого уже окончательно взбесился и дико визжа начал пинать труп ногами. При попытке его оттащить оказалось, что кроме топорика он принёс ещё и заточенную отвёртку, которой тут же с пронзительными воплями принялся колоть всех подряд. Сил у него в тот момент было как у медведя, он не давал себя схватить, метался по полю и наносил удар за ударом.
Когда Валика общими усилиями всё-таки повалили и отобрали оружие, большинство из нас были так или иначе ранены. Сам я в тот раз отделался пробитой насквозь ладонью, а мой брат Дэн получил удар в сердце.
В итоге два трупа за один день и ещё девять человек отправились в больницу. У Коптильщика, как обычно, ни синяка, ни царапины.
А Валика увезли в областной центр — в сумасшедший дом. Парень так и не успокоился, до самого конца продолжал буйствовать. Даже после нескольких уколов сильными препаратами, когда врачи его привязанного к носилкам грузили в машину, он изо всех сил пытался вырваться и надсадно кричал какую-то бессвязную чушь про колодцы с кровью и людей без глаз, которые молятся Дьяволу. В выражении его лица уже не осталось ничего человеческого, выглядело всё это действительно страшно.
Тогда схватки на Пыльном поле прекратились очень надолго.
Страница
2 из 6
2 из 6