Коптильщик

Помню, что колхозники тогда люто закусились с дачниками — те у них по пьяни угнали то ли грузовик, то ли трактор какой-то, катались на нём всю ночь, а потом случайно утопили реке. От слов и взаимных упрёков очень быстро перешли к делу — сошлись по тридцать человек на Пыльном поле, как обычно. Путевая и судоремонтный в битве не участвовали, но многие из наших пришли посмотреть. Коптильщик заявился вместе с колхозниками. Помню, я тогда был очень удивлён его внешностью и поведением. Выглядел он в тот день точно так же, как и сейчас, ходил прихрамывая, что-то негромко объяснял, помахивая при этом здоровенным ножом. Его нож я запомнил особенно хорошо — массивный тускло блестящий клинок длиной сантиметров в двадцать, а на рукояти что-то вроде кастета. Всё это было как-то непонятно, ведь с ножами на Пыльном поле никто вот так в открытую обычно не показывался. Как уже говорил, убийства там были никому не нужны, и того, кто доставал нож, обычно, во избежание дальнейших неприятностей, жёстко учили его же товарищи. Однако, к Коптильщику с его жутким тесаком это по каким-то причинам не относилось.

Тот бой закончился, по сути, не начавшись. Один из дачников притащил в качестве оружия длинный кусок стальной трубы и как только стороны начали сходиться, со всей силы метнул его словно копьё через добрую половину поля. Я не знаю, о чём он тогда думал, тем более, как потом выяснилось, конец у той трубы был срезан под острым углом наподобие медицинской иглы. Случайно всё это было сделано или намеренно?

Труба пробила лёгкое шедшему впереди всех колхозников Гришке по прозвищу Бык — известному на весь город весельчаку, красавцу и предмету обожания немногих оставшихся в «Красном Луче» девчонок. Он умирал в течении пяти минут, хрипя и захлёбываясь ярко-алой кровью. Я это видел. Мы все это видели.

Дальше такие случаи посыпались один за другим. В каждом сражении с участием Коптильщика стабильно кого-то убивали, но сам он был совершенно ни при чём и даже ножом своим никого ни разу серьёзно не порезал. Просто присутствовал. В тех же боях, в которых он участия не принимал, всё проходило гладко и даже сотрясения мозга были редкостью.

За полтора года на Пыльном поле погибло восемь человек. Все эти убийства, кроме одного, имели одинаковый итог — один отправлялся на кладбище, а другой на зону. Исключением был только тот раз, когда мелкий блондинистый паренёк из дачников по прозвищу Брынза — так его все и звали, реального имени, похоже, вообще никто не знал — в первой же своей драке на поле насмерть зашиб камнем косого Гогу с судоремонтного. Отец у Брынзы оказался каким-то важным чином и сына от уголовного дела отмазал. Только вышло всё от этого ещё хуже — через два месяца отец Гоги подстерёг на выезде из дачного комплекса их машину и расстрелял из охотничьего ружья всю семью — самого Брынзу, его отца-чиновника, мать и одиннадцатилетнюю сестру — после чего сам сдался участковому. Получил пожизненное.

Следующий по счёту случай был самым диким. Начиналось всё как несерьёзная и по сути товарищеская схватка ребят с путевой и судоремонтного. Без повода, просто захотелось поразмяться — это была даже не драка, а просто возня от нечего делать. Оружия вообще ни у кого не было, даже Коптильщик, который в тот раз почему-то приблудился к нашей команде, свой нож не доставал. Потом случилось неожиданное: один из младших с судоремонтного — кудрявый и улыбчивый Валерка Никонов, более известный как Валик, получив пару несильных ударов, вдруг разревелся как девчонка, а затем выхватил из-за пазухи разделочный топорик для мяса и прорубил им своему противнику голову аж до самых зубов. Ударил с такой силой, что лезвие намертво застряло и он не смог его вытащить, от этого уже окончательно взбесился и дико визжа начал пинать труп ногами. При попытке его оттащить оказалось, что кроме топорика он принёс ещё и заточенную отвёртку, которой тут же с пронзительными воплями принялся колоть всех подряд. Сил у него в тот момент было как у медведя, он не давал себя схватить, метался по полю и наносил удар за ударом.

Когда Валика общими усилиями всё-таки повалили и отобрали оружие, большинство из нас были так или иначе ранены. Сам я в тот раз отделался пробитой насквозь ладонью, а мой брат Дэн получил удар в сердце.

В итоге два трупа за один день и ещё девять человек отправились в больницу. У Коптильщика, как обычно, ни синяка, ни царапины.

А Валика увезли в областной центр — в сумасшедший дом. Парень так и не успокоился, до самого конца продолжал буйствовать. Даже после нескольких уколов сильными препаратами, когда врачи его привязанного к носилкам грузили в машину, он изо всех сил пытался вырваться и надсадно кричал какую-то бессвязную чушь про колодцы с кровью и людей без глаз, которые молятся Дьяволу. В выражении его лица уже не осталось ничего человеческого, выглядело всё это действительно страшно.

Тогда схватки на Пыльном поле прекратились очень надолго.