Ненависть умирающего человека навсегда остается в мире живых. А иногда она становится чудовищным проклятием, от которого нет спасения. Проклятие страшнее самой смерти…
Добавить в моё избранное
10 мин, 32 сек 728
Каждый день мы совершаем какие-либо поступки, как хорошие, так и плохие. Но задумываемся ли мы, что каждое наше действие бумерангом вернется к нам? За добро мы получаем счастье, здоровье, любовь, а за зло на нас обрушиваются беды и страдания. Расплата может наступить как в день совершения проступка, так и через много лет.
А иногда на совершившего тяжкий грех человека обрушивается страшное проклятие, которое превращает жизнь этого человека в черный, как безлунная ночь, ужас. Когда возмездие во много раз страшнее злодеяния, и когда смерть становится милостью. Герои этой истории считали себя богами в жизни и никогда не задумывались о последствиях своих действий. Читайте, что из этого вышло.
1996 год. Где-то в Центрально-Черноземном регионе России. Мрачное, серое небо низко нависало над землей, и казалось, вот-вот придавит посадки и размажет проезжающие машины по асфальту. Накрапывал мелкий, противный дождик и, несмотря на то, что был разгар лета, дул северо-западный ветер, всегда приносящий непогоду и сырость. Погода в тот день была прохладной и промозглой, как поздней осенью.
На федеральной трассе показалась Жигули «Шестерка», ехавшая на довольно большой скорости, машина свернула за посадки и далее поехала по грунтовой дороге, грозясь в любую секунду забуксовать в грязище. Отъехав подальше от оживленной трассы, автомобиль остановился, и из него вылезли три бритоголовых, здоровенных хлопца. Поеживаясь от прохлады и кутаясь в свои кожаные куртки, парни обошли машину, и подошли к багажнику.
— Ну, давай, Скелет, отмыкай, — сказал один из парней.
Тот, кого назвали Скелетом, открыл багажник. Взорам парней предстал избитый и окровавленный бомж, лежащий в недрах багажника. Один из бандюков с явным отвращением на лице вытащил на свет божий этого мужчину неопределенного возраста и резким толчком отправил в ближайшую лужу поплавать.
— За что? Что я вам сделал? Что? — Бродяга затравленно смотрел на своих мучителей.
— Заткнись, погань! — Ответил бандит. — Только за то, что ты гнилая, вонючая, вечно пьяная скотина, только за это тебя надо отправить на вечный покой.
Парни считали себя крутыми, богами и думали, что вправе решать судьбы людей. Убивать бездомных было их любимым развлечением: никто их не будет искать, никто их не хватится. Был человек и нет человека. Все трое кинулись избивать несчастного бомжа ногами, втаптывая его в грязь.
— Ну, все, хорош, — сказал один из этих придурков. — Пора его кончать.
В руке преступника блеснул нож-автомат.
— Что скажешь напоследок, а, погань?
Бродяга с огромным трудом поднялся с земли и встал на колени, из разбитого рта вытекала кровь, нос был сломан. Из разломанной грудной клетки доносилось клокотание и булькающие звуки. Мужчина простер руки к небу:
— Будьте же вы прокляты, прокляты на веки, на веки вечные. Гореть вам в геенне огненной. А тебя, сучий ты потрох, — бомж указал пальцем на гопника, стоящего перед ним с ножом. — Да постигнет тебя кара: все твои родные, все, кто тебя породил и кого ты породишь, пусть все умрут в страданиях, как я страдал, так и они будут за твои грехи страдать, похоронишь всех!
Бандитов словно ледяной водой окатило от таких слов, и их всех стала сотрясать мелкая дрожь. Каким-то звериным, шестым чувством они чувствовали, что это не просто слова, сказанные в порыве бессильного гнева, это нечто большее. Николай, стоящий с ножом напротив искалеченного человека, придя в себя, сделал шаг вперед и вонзил нож в горло несчастного, а затем еще раз и еще.
Все было кончено. Бандиты оттащили тело в лесополосу и забросали листьями в надежде, что никто никогда не найдет его. После этого парни решили бросить свои темные делишки, слова умершего не шли у них из головы, и все трое находились под сильным впечатлением. Возвращались гопники домой молча, в полной тишине. Николай думал о матери, он еще не знал, что никогда больше не увидит ее. Вечером возвращающуюся из магазина женщину прямо у подъезда разорвала стая бродячих собак.
15 лет спустяНиколай спешно одевался в прихожей, ему нужно было отвезти старшую дочь, одиннадцатилетнюю Алину, в школу, а младшую, пятилетнюю Таню, в детский сад, а затем и самому мчаться на работу. Резво вскочив в свои ботинки и поцеловав перед уходом жену в сопровождении дочерей, вышел из квартиры. Спустившись на лифте, отец с детьми вышел из подъезда и направился к припаркованной на обочине дороги Ауди. Мотор завелся с полоборота, и машина тихо заскользила между домами, направляясь на главную дорогу.
После смерти матери Николай свято уверовал, что несчастный бродяга его действительно проклял. Коля решил начать новую, честную жизнь. Получив солидное наследство от матери в виде московской трехкомнатной квартиры, сами они проживали в квартире отца, умершего в 1992 году, а московскую квартирку сдавали квартирантам, получая за это солидные барыши.
А иногда на совершившего тяжкий грех человека обрушивается страшное проклятие, которое превращает жизнь этого человека в черный, как безлунная ночь, ужас. Когда возмездие во много раз страшнее злодеяния, и когда смерть становится милостью. Герои этой истории считали себя богами в жизни и никогда не задумывались о последствиях своих действий. Читайте, что из этого вышло.
1996 год. Где-то в Центрально-Черноземном регионе России. Мрачное, серое небо низко нависало над землей, и казалось, вот-вот придавит посадки и размажет проезжающие машины по асфальту. Накрапывал мелкий, противный дождик и, несмотря на то, что был разгар лета, дул северо-западный ветер, всегда приносящий непогоду и сырость. Погода в тот день была прохладной и промозглой, как поздней осенью.
На федеральной трассе показалась Жигули «Шестерка», ехавшая на довольно большой скорости, машина свернула за посадки и далее поехала по грунтовой дороге, грозясь в любую секунду забуксовать в грязище. Отъехав подальше от оживленной трассы, автомобиль остановился, и из него вылезли три бритоголовых, здоровенных хлопца. Поеживаясь от прохлады и кутаясь в свои кожаные куртки, парни обошли машину, и подошли к багажнику.
— Ну, давай, Скелет, отмыкай, — сказал один из парней.
Тот, кого назвали Скелетом, открыл багажник. Взорам парней предстал избитый и окровавленный бомж, лежащий в недрах багажника. Один из бандюков с явным отвращением на лице вытащил на свет божий этого мужчину неопределенного возраста и резким толчком отправил в ближайшую лужу поплавать.
— За что? Что я вам сделал? Что? — Бродяга затравленно смотрел на своих мучителей.
— Заткнись, погань! — Ответил бандит. — Только за то, что ты гнилая, вонючая, вечно пьяная скотина, только за это тебя надо отправить на вечный покой.
Парни считали себя крутыми, богами и думали, что вправе решать судьбы людей. Убивать бездомных было их любимым развлечением: никто их не будет искать, никто их не хватится. Был человек и нет человека. Все трое кинулись избивать несчастного бомжа ногами, втаптывая его в грязь.
— Ну, все, хорош, — сказал один из этих придурков. — Пора его кончать.
В руке преступника блеснул нож-автомат.
— Что скажешь напоследок, а, погань?
Бродяга с огромным трудом поднялся с земли и встал на колени, из разбитого рта вытекала кровь, нос был сломан. Из разломанной грудной клетки доносилось клокотание и булькающие звуки. Мужчина простер руки к небу:
— Будьте же вы прокляты, прокляты на веки, на веки вечные. Гореть вам в геенне огненной. А тебя, сучий ты потрох, — бомж указал пальцем на гопника, стоящего перед ним с ножом. — Да постигнет тебя кара: все твои родные, все, кто тебя породил и кого ты породишь, пусть все умрут в страданиях, как я страдал, так и они будут за твои грехи страдать, похоронишь всех!
Бандитов словно ледяной водой окатило от таких слов, и их всех стала сотрясать мелкая дрожь. Каким-то звериным, шестым чувством они чувствовали, что это не просто слова, сказанные в порыве бессильного гнева, это нечто большее. Николай, стоящий с ножом напротив искалеченного человека, придя в себя, сделал шаг вперед и вонзил нож в горло несчастного, а затем еще раз и еще.
Все было кончено. Бандиты оттащили тело в лесополосу и забросали листьями в надежде, что никто никогда не найдет его. После этого парни решили бросить свои темные делишки, слова умершего не шли у них из головы, и все трое находились под сильным впечатлением. Возвращались гопники домой молча, в полной тишине. Николай думал о матери, он еще не знал, что никогда больше не увидит ее. Вечером возвращающуюся из магазина женщину прямо у подъезда разорвала стая бродячих собак.
15 лет спустяНиколай спешно одевался в прихожей, ему нужно было отвезти старшую дочь, одиннадцатилетнюю Алину, в школу, а младшую, пятилетнюю Таню, в детский сад, а затем и самому мчаться на работу. Резво вскочив в свои ботинки и поцеловав перед уходом жену в сопровождении дочерей, вышел из квартиры. Спустившись на лифте, отец с детьми вышел из подъезда и направился к припаркованной на обочине дороги Ауди. Мотор завелся с полоборота, и машина тихо заскользила между домами, направляясь на главную дорогу.
После смерти матери Николай свято уверовал, что несчастный бродяга его действительно проклял. Коля решил начать новую, честную жизнь. Получив солидное наследство от матери в виде московской трехкомнатной квартиры, сами они проживали в квартире отца, умершего в 1992 году, а московскую квартирку сдавали квартирантам, получая за это солидные барыши.
