Добавить в моё избранное
19 мин, 45 сек 11034
Я наскоро перекусил захваченными бутербродами, запивая их минералкой, но этого мне показалось мало, и я открыл банку предусмотрительно захваченных консервов. только расправившись с ее содержимым, я почувствовал, что сыт, и решил посмотреть, что осталось в сторожке от имущества моего брата.
Поскольку избушка была очень маленькой, внутри помещались только русская печь, занимавшая большую часть единственной комнаты и служившая, видимо, также и постелью, пустой ныне буфет — судя по всему, самодельный и очень ветхий -, и самодельный же стол с двумя лавками, на котором были сложены книги и бумаги, запечатанные в серые папки. Ко всем этим «сокровищам» прилагалась подробная опись имущества — за материальными же ценностями, такими, как жалкие гроши, найденные в кошельке моего брата, или его часы, все-таки предписывалось явиться в «органы» самолично. Разумеется, меня больше всего интересовали записи моего брата — все, что осталось от его путаных идей, от его таинственных и никому не нужных исследований…
Наугад я вскрыл одну из серых папок и, достав пачку листов формата А-4, на которых обычно печатают набранное на компьютерах, обнаружил, что они исписаны трудноразборчивым подчерком моего брата. Я начал разбираться в написанном, и вскоре был поражен работоспособностью Антона, которая с точки зрения окружающих была направлена «не на дело». Хотя он писал все это для себя, выглядели его черновики как черновики какой-то книги, предназначенной для всеобщего обозрения: даже цитаты, которые он наверняка помнил наизусть или всегда мог посмотреть в книгах, были переписаны им от руки наряду с собственными мыслями и выводами, как будто Антон собирался нести свои рукописи в издательство. Большая часть рукописи выглядела как набор цитат с обширными комментариями к ним. Первое, что попалось на глаза мне, было: «… Тогда Медб послала друидов, заклинателей и злых певцов к Фердиаду, чтобы они спели ему три цепенящие песни и три злых заклинания, и наслали три нарыва на его лицо — нарывы позора, стыда и поношения, от которых должен был он умереть, если не тотчас, то не позже, чем через девять дней, если откажется прийти. И Фердиад пошел с ними, ибо легче казалось ему пасть от копья силы, смелости и ловкости боевой, чем от копья позора, стыда и поношения.» Рядом находилась нарисованная от руки же условная карта Европы с какими-то беспорядочными стрелками, одна из которых тянулась из Палестины в обход контуров Европы по средиземному морю и атлентическому побережью Франции куда-то к Шотландии, а другая и вовсе выходила откуда-то из вод Атлантического Океана и устремлялась к Германии. Комментарий, выполненный в высокопарном стиле, гласил: «Несомненно, в «Похищении быка»… рассказывается о куда более давних временах, восходящим еще к войнам Бронзового Века. Тогда распалось исконное единство, и западная ветвь пришедших из Гипербореи, соблазненная нечестивой магией Лемурии, принесенной финикийцами на Оркнеи, а также наследовав поздней извращенной мудрости гибнущей Атлантиды, прекратила движение на запад и юг, чтобы повернуть на восток, в те земли, которые некогда покинули, разлучившись со своими братьями по крови, хранившими исконное Знание. Однако несколько тысяч лет постоянных вторжений на земли древней Арьяварты ни к чему не привели, ослабив западную ветвь, нарушив ее единство, в результате чего она погрузилась в междоусобные войны… Взгляд на события «Похищения быка»… из противоположного лагеря содержится в сказаниях эллинов о коровах Гериона, в Ведах, в части славянских преданий.» Вообще, всевозможные предания составляли чуть ли не основу того, о чем писал Антон. Но суть была не в сказаниях — они были лишь зримой проекцией того, что действительно интересовало моего двоюродного брата: магии, «тайного искусства», которое меняло судьбы целых народов, уничтожало континенты и ниспровергало даже Богов. Он подробно описывал, как отразились в народных эпосах и в известной нам истории представления египтян, халдеев, зороастрийцев, каббалистов, орфиков, друидов и волхвов Севера, как будто весь путь человечества сквозь века был лишь ареной битв между различными тайными философиями и учениями, надежно сокрытыми от посвященных. На рукописных страницах там и тут встречались в русской и латинской транскрипциях слова «Лемурия», «Атлантида», «Туле», «Гиперборея», «Ольмектан», «сфиры», «рунические заклятия», «Великое Делание», «Традиция», «язычество», с ними соседствовали ссылки на розенкрейцеров, франкмасонов, тамплиеров и иные, вовсе неизвестные мне тайные ордена, упоминались также божества самых разных религий (между ними часто проводились параллели), а также говорилось о каких-то «титанах», « антропоморфных колоссах», «волотах» и «полубогах», которые происходили от сверхъестественных созданий и были первыми королями людского племени. Подробно описывалось рождение современной цивилизации на руинах прежних, разрушенных нашествием северян-солнцепоклонников в незапамятные времена, причем последующая гибель той или иной ветви этого белокожего народа объяснялась Антоном исключительно забвением некого изначального Знания, бывшего наследием титанов, и обращением к темной мудрости покоренных некогда народов.
Поскольку избушка была очень маленькой, внутри помещались только русская печь, занимавшая большую часть единственной комнаты и служившая, видимо, также и постелью, пустой ныне буфет — судя по всему, самодельный и очень ветхий -, и самодельный же стол с двумя лавками, на котором были сложены книги и бумаги, запечатанные в серые папки. Ко всем этим «сокровищам» прилагалась подробная опись имущества — за материальными же ценностями, такими, как жалкие гроши, найденные в кошельке моего брата, или его часы, все-таки предписывалось явиться в «органы» самолично. Разумеется, меня больше всего интересовали записи моего брата — все, что осталось от его путаных идей, от его таинственных и никому не нужных исследований…
Наугад я вскрыл одну из серых папок и, достав пачку листов формата А-4, на которых обычно печатают набранное на компьютерах, обнаружил, что они исписаны трудноразборчивым подчерком моего брата. Я начал разбираться в написанном, и вскоре был поражен работоспособностью Антона, которая с точки зрения окружающих была направлена «не на дело». Хотя он писал все это для себя, выглядели его черновики как черновики какой-то книги, предназначенной для всеобщего обозрения: даже цитаты, которые он наверняка помнил наизусть или всегда мог посмотреть в книгах, были переписаны им от руки наряду с собственными мыслями и выводами, как будто Антон собирался нести свои рукописи в издательство. Большая часть рукописи выглядела как набор цитат с обширными комментариями к ним. Первое, что попалось на глаза мне, было: «… Тогда Медб послала друидов, заклинателей и злых певцов к Фердиаду, чтобы они спели ему три цепенящие песни и три злых заклинания, и наслали три нарыва на его лицо — нарывы позора, стыда и поношения, от которых должен был он умереть, если не тотчас, то не позже, чем через девять дней, если откажется прийти. И Фердиад пошел с ними, ибо легче казалось ему пасть от копья силы, смелости и ловкости боевой, чем от копья позора, стыда и поношения.» Рядом находилась нарисованная от руки же условная карта Европы с какими-то беспорядочными стрелками, одна из которых тянулась из Палестины в обход контуров Европы по средиземному морю и атлентическому побережью Франции куда-то к Шотландии, а другая и вовсе выходила откуда-то из вод Атлантического Океана и устремлялась к Германии. Комментарий, выполненный в высокопарном стиле, гласил: «Несомненно, в «Похищении быка»… рассказывается о куда более давних временах, восходящим еще к войнам Бронзового Века. Тогда распалось исконное единство, и западная ветвь пришедших из Гипербореи, соблазненная нечестивой магией Лемурии, принесенной финикийцами на Оркнеи, а также наследовав поздней извращенной мудрости гибнущей Атлантиды, прекратила движение на запад и юг, чтобы повернуть на восток, в те земли, которые некогда покинули, разлучившись со своими братьями по крови, хранившими исконное Знание. Однако несколько тысяч лет постоянных вторжений на земли древней Арьяварты ни к чему не привели, ослабив западную ветвь, нарушив ее единство, в результате чего она погрузилась в междоусобные войны… Взгляд на события «Похищения быка»… из противоположного лагеря содержится в сказаниях эллинов о коровах Гериона, в Ведах, в части славянских преданий.» Вообще, всевозможные предания составляли чуть ли не основу того, о чем писал Антон. Но суть была не в сказаниях — они были лишь зримой проекцией того, что действительно интересовало моего двоюродного брата: магии, «тайного искусства», которое меняло судьбы целых народов, уничтожало континенты и ниспровергало даже Богов. Он подробно описывал, как отразились в народных эпосах и в известной нам истории представления египтян, халдеев, зороастрийцев, каббалистов, орфиков, друидов и волхвов Севера, как будто весь путь человечества сквозь века был лишь ареной битв между различными тайными философиями и учениями, надежно сокрытыми от посвященных. На рукописных страницах там и тут встречались в русской и латинской транскрипциях слова «Лемурия», «Атлантида», «Туле», «Гиперборея», «Ольмектан», «сфиры», «рунические заклятия», «Великое Делание», «Традиция», «язычество», с ними соседствовали ссылки на розенкрейцеров, франкмасонов, тамплиеров и иные, вовсе неизвестные мне тайные ордена, упоминались также божества самых разных религий (между ними часто проводились параллели), а также говорилось о каких-то «титанах», « антропоморфных колоссах», «волотах» и «полубогах», которые происходили от сверхъестественных созданий и были первыми королями людского племени. Подробно описывалось рождение современной цивилизации на руинах прежних, разрушенных нашествием северян-солнцепоклонников в незапамятные времена, причем последующая гибель той или иной ветви этого белокожего народа объяснялась Антоном исключительно забвением некого изначального Знания, бывшего наследием титанов, и обращением к темной мудрости покоренных некогда народов.
Страница
3 из 6
3 из 6
