Не далее чем неделю назад, на военной базе, находящейся в крепких объятиях старушки Зоны, начали пропадать солдаты. Первым пропал рядовой Прохорец, солдат-срочник…
Добавить в моё избранное
21 мин, 31 сек 18854
Голова трещит, будто ее огрели обухом.
— Где…? — говорит он, но и сам замечает неладное. Дерево. На принятие решения много времени не уходит.-Будим остальных. И поживей. Где Ягодка?
Кепчук растерянно пожимает плечами. Нет Ягодки. Был да всплыл. Как сквозь землю провалился. «Или сквозь дерево» — думает солдат, но оставляет эту страшную мысль при себе.
Они приступают к пробуждению товарищей. Выходит со скрипом. Все будто после действия наркотиков. Даже Игнат, которого ничего не берет. В конечном итоге растормошив всех, Макаренко начинает держать совет.
— Значит так. Что мы имеем? Первое… Мы вдохнули что-то. Или нас накачали чем-то. Кто-нибудь что-нибудь помнит о прошедшей ночи? — все покачали головами. — Плохо. Второе… Дерево все-таки странное. Ну-ка взгляните. Кто что видит?
— Дверь, — почти синхронно говорят Кепчук и Кублык.
— Дупло, — говорит Игнат.
— Что?
— Дупло. Здоровенное дупло. В человеческий рост.
— Интересно… — протягивает Макаренко. — Значит, на тебя его чары не действуют. Это хорошо. Ну и последнее… Но самое важное. Пропал Ягодка.
— Еще трава… — говорит Кепчук.
— Что трава?
— Поглядите, какая она зеленая…
Все дружно оглядывают холм. Все точно подмечают, что трава чересчур зеленая. Слишком уж.
— Я думаю Ягодку искать бесполезно. Он там, — Игнат указывает на странное дерево. Все молчат, разглядывая источник опасности.
— Ладно. План таков. Вызываем наших. Пусть берут ученых, оцепляют здесь все к хренам собачьим. И все амба. Кублык бери рацию. Дай связь с базой.
Ефрейтор кивает и идет к сумкам. Приносит рацию к затухшему костру, садится и начинает крутить ручки. Называет позывные, ждет ответа. Лицо его все больше смурнеет.
— Помехи, товарищ лейтенант. Сплошные помехи, — говорит Кублык, качая головой.
Внезапно его взгляд становится испуганным.
— Послушайте! Послушайте! Это Ягодка!
Он дает командиру наушник. В нем слышится довольный голос пропавшего часового: «У меня все хорошо! Просто замечательно! Я дома! Это дерево не опасно! Айдаааааааа домой!». Но вздрагивают все, даже те кто к наушнику доступа не имел. Потому что голос Ягодки разносится по всей округе.
— Айдааааааааааааа домой!
Проходит пара минут. Крики повторяются несколько раз, а потом смолкают. Белый, как лист бумаги Макаренко подает голос первым.
— Значит так… План таков. Кублык, Кепчук. Берите рацию и уходите отсюда. Вызывайте подмогу. Я уверен область радиопомех не такая большая. Найдите место, где она кончается и выходите на связь. Я и Игнат останемся здесь.
Оба солдата охотно кивают. Им не терпится покинуть странное и страшное место. Они забирают рацию и свои автоматы, и уходят. Спустя пару минут их фигурки растаяли в легком тумане, подступающем к холму. Пару минут назад его не было, а сейчас белый ковер медленно подбирался к посту. Макаренко бросает короткий взгляд на странное дерево.
— Держимся вместе. Плечом к плечу. Я не знаю, что будет дальше. Но не думаю, что будет легко. И еще… — командир поворачивается к Игнату. — Если я начну чудить. Пристрели меня.
Мрачный Игнат кивает. Они берут автоматы и подходят к треноге с пулеметом. Их ждет долгое тревожное ожидание. Вот только ожидание чего?
Кублык и Кепчук удалялись от лагеря. Вот они вступили в реденький туман. Оба молчали. Отношения у них были, мягко говоря, натянутыми. Дима Кублык был парнем боевитым, смелым. Больше стремился к подвигу, всегда был готов подставить плечо. Настоящий боец. Но вот Кепчук… Кепчук был его полной противоположностью. Трусоват, мягкотел. В бою предпочитал отсиживаться. Да и в отряд этот он не рвался. Торговал бы он себе тихонько наркотой на воле, по тусовкам зажигал, если бы не папа. Его отец — генерал, занимавший в минобороны хорошую должность, порядком от своего отрока подустал. И от проблем, которые он создает тоже. Поэтому и принял решение научить его уму разуму. Когда в очередной раз Кепчук попался на продаже веществ, папаша дал ему выбор: армия или тюрьма. Из двух зол горе сынок выбрал меньшее. И ошибся. Сейчас в этом сплошном тумане, ему больше всего хотелось оказаться в камере-одиночке. Там, по крайней мере, нет мутантов, радиации и аномалий. Там тихо и спокойно.
А мгла все густела. Она была белой, молочно-белой и обступала со всех сторон. Стояла тишина, которую нарушали лишь шум шагов, да лязг оружия. Солдаты не знали насколько далеко ушли, ибо туман очень сузил видимость. Из мглы, навстречу им выступали корявые деревья, самых причудливых форм и размеров. Радиация — лучший скульптор. Проверено временем. То тут, то там за полосой видимости слышались какие-то невнятные шепотки. Кублык упрямо шел вперед. Кепчук плелся сзади, шепча молитву. Все происходящее вокруг все больше напоминало ему наркотический трип. Да и воздух был каким-то странным.
— Где…? — говорит он, но и сам замечает неладное. Дерево. На принятие решения много времени не уходит.-Будим остальных. И поживей. Где Ягодка?
Кепчук растерянно пожимает плечами. Нет Ягодки. Был да всплыл. Как сквозь землю провалился. «Или сквозь дерево» — думает солдат, но оставляет эту страшную мысль при себе.
Они приступают к пробуждению товарищей. Выходит со скрипом. Все будто после действия наркотиков. Даже Игнат, которого ничего не берет. В конечном итоге растормошив всех, Макаренко начинает держать совет.
— Значит так. Что мы имеем? Первое… Мы вдохнули что-то. Или нас накачали чем-то. Кто-нибудь что-нибудь помнит о прошедшей ночи? — все покачали головами. — Плохо. Второе… Дерево все-таки странное. Ну-ка взгляните. Кто что видит?
— Дверь, — почти синхронно говорят Кепчук и Кублык.
— Дупло, — говорит Игнат.
— Что?
— Дупло. Здоровенное дупло. В человеческий рост.
— Интересно… — протягивает Макаренко. — Значит, на тебя его чары не действуют. Это хорошо. Ну и последнее… Но самое важное. Пропал Ягодка.
— Еще трава… — говорит Кепчук.
— Что трава?
— Поглядите, какая она зеленая…
Все дружно оглядывают холм. Все точно подмечают, что трава чересчур зеленая. Слишком уж.
— Я думаю Ягодку искать бесполезно. Он там, — Игнат указывает на странное дерево. Все молчат, разглядывая источник опасности.
— Ладно. План таков. Вызываем наших. Пусть берут ученых, оцепляют здесь все к хренам собачьим. И все амба. Кублык бери рацию. Дай связь с базой.
Ефрейтор кивает и идет к сумкам. Приносит рацию к затухшему костру, садится и начинает крутить ручки. Называет позывные, ждет ответа. Лицо его все больше смурнеет.
— Помехи, товарищ лейтенант. Сплошные помехи, — говорит Кублык, качая головой.
Внезапно его взгляд становится испуганным.
— Послушайте! Послушайте! Это Ягодка!
Он дает командиру наушник. В нем слышится довольный голос пропавшего часового: «У меня все хорошо! Просто замечательно! Я дома! Это дерево не опасно! Айдаааааааа домой!». Но вздрагивают все, даже те кто к наушнику доступа не имел. Потому что голос Ягодки разносится по всей округе.
— Айдааааааааааааа домой!
Проходит пара минут. Крики повторяются несколько раз, а потом смолкают. Белый, как лист бумаги Макаренко подает голос первым.
— Значит так… План таков. Кублык, Кепчук. Берите рацию и уходите отсюда. Вызывайте подмогу. Я уверен область радиопомех не такая большая. Найдите место, где она кончается и выходите на связь. Я и Игнат останемся здесь.
Оба солдата охотно кивают. Им не терпится покинуть странное и страшное место. Они забирают рацию и свои автоматы, и уходят. Спустя пару минут их фигурки растаяли в легком тумане, подступающем к холму. Пару минут назад его не было, а сейчас белый ковер медленно подбирался к посту. Макаренко бросает короткий взгляд на странное дерево.
— Держимся вместе. Плечом к плечу. Я не знаю, что будет дальше. Но не думаю, что будет легко. И еще… — командир поворачивается к Игнату. — Если я начну чудить. Пристрели меня.
Мрачный Игнат кивает. Они берут автоматы и подходят к треноге с пулеметом. Их ждет долгое тревожное ожидание. Вот только ожидание чего?
Кублык и Кепчук удалялись от лагеря. Вот они вступили в реденький туман. Оба молчали. Отношения у них были, мягко говоря, натянутыми. Дима Кублык был парнем боевитым, смелым. Больше стремился к подвигу, всегда был готов подставить плечо. Настоящий боец. Но вот Кепчук… Кепчук был его полной противоположностью. Трусоват, мягкотел. В бою предпочитал отсиживаться. Да и в отряд этот он не рвался. Торговал бы он себе тихонько наркотой на воле, по тусовкам зажигал, если бы не папа. Его отец — генерал, занимавший в минобороны хорошую должность, порядком от своего отрока подустал. И от проблем, которые он создает тоже. Поэтому и принял решение научить его уму разуму. Когда в очередной раз Кепчук попался на продаже веществ, папаша дал ему выбор: армия или тюрьма. Из двух зол горе сынок выбрал меньшее. И ошибся. Сейчас в этом сплошном тумане, ему больше всего хотелось оказаться в камере-одиночке. Там, по крайней мере, нет мутантов, радиации и аномалий. Там тихо и спокойно.
А мгла все густела. Она была белой, молочно-белой и обступала со всех сторон. Стояла тишина, которую нарушали лишь шум шагов, да лязг оружия. Солдаты не знали насколько далеко ушли, ибо туман очень сузил видимость. Из мглы, навстречу им выступали корявые деревья, самых причудливых форм и размеров. Радиация — лучший скульптор. Проверено временем. То тут, то там за полосой видимости слышались какие-то невнятные шепотки. Кублык упрямо шел вперед. Кепчук плелся сзади, шепча молитву. Все происходящее вокруг все больше напоминало ему наркотический трип. Да и воздух был каким-то странным.
