Допрос с пристрастием длился часами, а порой и днями. Начинался он с использования тисков — специальных металлических приспособлений, в которых обвиняемому постепенно сжимали пальцы, вначале поодиночке, а затем все вместе. Если обвиняемый выдерживал эту простейшую пытку, палач надевал на него «испанский сапог» — гнутую металлическую пластину или колодку, которая от вопроса к вопросу все туже затягивалась под голенью…
Добавить в моё избранное
5 мин, 50 сек 6428
Тому, кто продолжал настаивать на своей невиновности, связывали руки и вздергивали на дыбе, действие которой могло быть ужесточено подвешиванием к телу обвиняемого различных грузов. Не менее мучительным являлось насильственное растягивание тела с помощью веревочных лебедок — так называемая «растяжка».
Дмитрий снял очки и потер глаза, уставшие от долгой работы за компьютером. На экране монитора отображался сайт «Арт Планета». На нем парень искал — и нашел — информацию о ведьмах, пытках, проводившихся инквизиторами над людьми, обвиненными в колдовстве, и методах казни. Ведьмы были одной из излюбленных тем Димы. Протерев очки о край майки, он надел их и продолжил чтение, с удовольствием поглощая новую информацию. Что-то Дима знал, что-то прочитал в Интернете, но все равно этого было мало — он хотел больше сведений.
Дверь в комнату, скрипнув, открылась. Он обернулся на звук: на пороге стояла женщина средних лет, одетая в лохмотья из мешковины. Лицо ее выглядело красиво, без морщин и складок. Несмотря на свой возраст, она была седовласа. Дима обомлел. Миг, и женщина оказалась рядом. Еще миг, и он упал на пол без сознания. В голове пронеслось: «Я покажу тебе то, что ты хочешь увидеть. Я покажу тебе боль и страдания!»
Он очнулся на холодном полу, никак не походившем на паркет его квартиры. Встав и отряхнувшись, огляделся: небольшое квадратное помещение с решетчатым окном под потолком, через которое слабо пробивался дневной свет. Железная дверь в другом конце камеры, у дальней стены стол с грубо сколоченными табуретами. Параллельно ему стоят некие приспособления, изображения которых Дима где-то видел. И тут его осенило: это же устройства для пыток! Он в пыточной камере! Вот — «колесо дробления» со множеством шипов снаружи, вот — «дыба» для растягивания жертвы и причинения ей адской боли. Дальше «гарорта», «шейные ловушки» и еще много чего «полезного» для инквизитора.
— Ты увидишь все! — услышал парень и подпрыгнул от неожиданности. Обернулся: рядом никого не было. — Не пытайся меня узреть, ибо я в тебе.
— К-кто ты? — робко спросил он, заикаясь от страха.
— Та, о ком ты так хочешь знать. Я ведьма. И вдобавок ко всему, твоя давно умершая родственница, повешенная и утопленная за колдовство.
— Где мы?
— Во Франции, в году тысяча четыреста восемьдесят шестом, — ответила ведьма.
Дима побледнел, ноги стали ватными.
— Не бойся меня, — продолжил женский голос, — я не причиню тебе зла. Смотри.
Дверь, которую минутой ранее увидел Дима, открылась, и пятеро людей — трое молодых, и двое постарше — затащили в комнату избитую женщину, закованную в цепи.
Дима завороженно глядел, как двое инквизиторов приковывают руки и ноги женщины к «дыбе». Один встал возле колеса, соединенного с пыточным устройством цепью, а двое, те, кто постарше, достали пергамент, чернильницы и перья. Уселись за стол.
— Итак, Эмили, признаешься ли ты в связи, — говорящий сделал паузу, — с Дьяволом?
Инквизитор говорил по-французски, но Дима, неизвестно как, понимал каждое слово. Женщина молчала. Дмитрию показалось, что она без сознания. И тут он понял, что стоит в центре комнаты, прямо у всех на виду.
— Почему меня не вид…
— Тебя здесь нет, ты — лишь сознание в этом мире. — ответила ведьма.
Человек, стоящий у колеса, взялся за ручку и начал крутить ее, приводя механизм в движение.
«Дыба» начала растягиваться. Медленно-медленно, причиняя жертве адские муки. Дима стоял, не смея шевельнуть и пальцем. Он отказывался верить в происходящее. «Это все сон. Просто страшный сон, — думал парень. — Вот сейчас ущипну себя, и все закончится». Но ничего не произошло: Дима все так же стоял посреди пыточной камеры, раскрыв рот от страха и удивления. Женщина закричала. Громко, пронзительно. Звуки беспощадно терзали барабанные перепонки.
— Эмили! Признаешься ли ты в сговоре с Дьяволом и колдовстве?
Инквизитор говорил ровно, спокойно. Чувствовалось, что он здесь главный. Однако последние слова человек произнес громко, с напором, пытаясь сломить упрямство ведьмы и добиться подтверждения его слов. Эмилия подняла голову, посмотрела в глаза говорящему и сначала тихо, но потом так же с напором произнесла: «Ты будешь гореть в Аду! Вы все сгорите в Аду!» Когда у ведьмы, лежащей на «дыбе», лопнул один из мускулов на правой руке, вытянувшейся сантиметров на двадцать, крик несчастной перешел в хрип и она потеряла сознание. Пытка прекратилась.
— Записывайте, — произнес инквизитор, повернувшись к пожилым людям, сидящим за столом, — виновна по всем пунктам. Приговор: смертная казнь через повешение и дальнейшее утопление. — Провозгласив вердикт, инквизитор быстрым шагом покинул помещение. Оставшиеся люди, кроме того, что приводил в движение «дыбу», начали обсуждать, кто же станет королевой после смерти Елизаветы Йоркской.
Дмитрий снял очки и потер глаза, уставшие от долгой работы за компьютером. На экране монитора отображался сайт «Арт Планета». На нем парень искал — и нашел — информацию о ведьмах, пытках, проводившихся инквизиторами над людьми, обвиненными в колдовстве, и методах казни. Ведьмы были одной из излюбленных тем Димы. Протерев очки о край майки, он надел их и продолжил чтение, с удовольствием поглощая новую информацию. Что-то Дима знал, что-то прочитал в Интернете, но все равно этого было мало — он хотел больше сведений.
Дверь в комнату, скрипнув, открылась. Он обернулся на звук: на пороге стояла женщина средних лет, одетая в лохмотья из мешковины. Лицо ее выглядело красиво, без морщин и складок. Несмотря на свой возраст, она была седовласа. Дима обомлел. Миг, и женщина оказалась рядом. Еще миг, и он упал на пол без сознания. В голове пронеслось: «Я покажу тебе то, что ты хочешь увидеть. Я покажу тебе боль и страдания!»
Он очнулся на холодном полу, никак не походившем на паркет его квартиры. Встав и отряхнувшись, огляделся: небольшое квадратное помещение с решетчатым окном под потолком, через которое слабо пробивался дневной свет. Железная дверь в другом конце камеры, у дальней стены стол с грубо сколоченными табуретами. Параллельно ему стоят некие приспособления, изображения которых Дима где-то видел. И тут его осенило: это же устройства для пыток! Он в пыточной камере! Вот — «колесо дробления» со множеством шипов снаружи, вот — «дыба» для растягивания жертвы и причинения ей адской боли. Дальше «гарорта», «шейные ловушки» и еще много чего «полезного» для инквизитора.
— Ты увидишь все! — услышал парень и подпрыгнул от неожиданности. Обернулся: рядом никого не было. — Не пытайся меня узреть, ибо я в тебе.
— К-кто ты? — робко спросил он, заикаясь от страха.
— Та, о ком ты так хочешь знать. Я ведьма. И вдобавок ко всему, твоя давно умершая родственница, повешенная и утопленная за колдовство.
— Где мы?
— Во Франции, в году тысяча четыреста восемьдесят шестом, — ответила ведьма.
Дима побледнел, ноги стали ватными.
— Не бойся меня, — продолжил женский голос, — я не причиню тебе зла. Смотри.
Дверь, которую минутой ранее увидел Дима, открылась, и пятеро людей — трое молодых, и двое постарше — затащили в комнату избитую женщину, закованную в цепи.
Дима завороженно глядел, как двое инквизиторов приковывают руки и ноги женщины к «дыбе». Один встал возле колеса, соединенного с пыточным устройством цепью, а двое, те, кто постарше, достали пергамент, чернильницы и перья. Уселись за стол.
— Итак, Эмили, признаешься ли ты в связи, — говорящий сделал паузу, — с Дьяволом?
Инквизитор говорил по-французски, но Дима, неизвестно как, понимал каждое слово. Женщина молчала. Дмитрию показалось, что она без сознания. И тут он понял, что стоит в центре комнаты, прямо у всех на виду.
— Почему меня не вид…
— Тебя здесь нет, ты — лишь сознание в этом мире. — ответила ведьма.
Человек, стоящий у колеса, взялся за ручку и начал крутить ее, приводя механизм в движение.
«Дыба» начала растягиваться. Медленно-медленно, причиняя жертве адские муки. Дима стоял, не смея шевельнуть и пальцем. Он отказывался верить в происходящее. «Это все сон. Просто страшный сон, — думал парень. — Вот сейчас ущипну себя, и все закончится». Но ничего не произошло: Дима все так же стоял посреди пыточной камеры, раскрыв рот от страха и удивления. Женщина закричала. Громко, пронзительно. Звуки беспощадно терзали барабанные перепонки.
— Эмили! Признаешься ли ты в сговоре с Дьяволом и колдовстве?
Инквизитор говорил ровно, спокойно. Чувствовалось, что он здесь главный. Однако последние слова человек произнес громко, с напором, пытаясь сломить упрямство ведьмы и добиться подтверждения его слов. Эмилия подняла голову, посмотрела в глаза говорящему и сначала тихо, но потом так же с напором произнесла: «Ты будешь гореть в Аду! Вы все сгорите в Аду!» Когда у ведьмы, лежащей на «дыбе», лопнул один из мускулов на правой руке, вытянувшейся сантиметров на двадцать, крик несчастной перешел в хрип и она потеряла сознание. Пытка прекратилась.
— Записывайте, — произнес инквизитор, повернувшись к пожилым людям, сидящим за столом, — виновна по всем пунктам. Приговор: смертная казнь через повешение и дальнейшее утопление. — Провозгласив вердикт, инквизитор быстрым шагом покинул помещение. Оставшиеся люди, кроме того, что приводил в движение «дыбу», начали обсуждать, кто же станет королевой после смерти Елизаветы Йоркской.
Страница
1 из 2
1 из 2
