Сколько себя помню — я никогда ничего (и, наверное, никого) не боялся. Правда, если опустить школьные годы… Но там были страхи, пожалуй, — иного рода. И к нашему повествованию, — вероятно, — не относятся.
Добавить в моё избранное
7 мин, 10 сек 2419
Но… если отбросить их?! Что тогда останется?
И уже тут, по всей видимости, и имеет необходимость разделить, так сказать, страхи одни — от страхов, почти таких же, но уже других. И отношения к первым, имеющих, разве что, — сходство в названии. И не более… И тогда, позволю задаться вопросом: а что, собственно говоря, стоит бояться? И пытаясь ответить сам себе, — понимаю, — что проблема (если она все же есть?) — намного серьезнее. Значительнее. И требует, вероятно, совсем иного разрешения. Если разрешить ее конечно — возможно.
Но, по крайней мере, — необходимо попытаться.
Итак, замечено было, что страх страху рознь. Но вот как распознать страхи те, что мучают сейчас меня? Какое найти объяснение им? Как, — не только распознать, — но и прекратить их?
Но все, должно быть, по порядку.
Меня зовут Мишель. Фамилия, — под стать имени. Но никакого отношения к Франции не имею. Разве что… (хотел что-нибудь сказать о французской любви; но ведь… не о ней мы сейчас… ).
Моя профессия — художник. Возраст — 38 лет. Внешность… внешность, — вполне соответствует профессии. Хотя, вероятно, больше сказываются стереотипы: высокий, худощавый, с длинными — черными — волосами; и усами, — переходящими в бородку.
Даже не знаю, как такое случилось со мною (тем более — когда… Быть может виной тому, — излишек свободного (как считает кто-то, — кто ничего не понимает в нашей профессии) времени. Но уже как бы то ни было, — в последнее время, — я совсем не мог работать. Да и не только работать, но и вообще, — заниматься: хоть чем-то. Читать, писать, слушать музыку… и уж тем более — рисовать. Может показаться, что это, вроде как, и относительные мелочи. Но если относительные, — то лишь отчасти. Потому как, точно также, не был способен я — выходить из дома. Разговаривать по телефону. С кем-то встречаться. Тем более, — кого-то приглашать в гости.
А потому дверь, — мою железную дверь, — я закрыл на все четыре засова. Плотные шоры — опустил. И тишина… эта тишина… тишина оказалась весьма кстати. И тишина — поддерживалась — безукоризненная. Вплоть до слышимости мельчайших (и до того казавшихся незначительными) шорохов.
Однако, причина страха была не понятна. Это не значит, что я не пытался ее — анализировать. Отнюдь. Даже можно сказать, — только этим, — и занимался. Точнее, — занимаюсь, — по сей день. Но… до сути — так и не докопался. И главное… все никак не мог выяснить причину — возникновения его. Страха. А все попытки… все попытки (изначально) — оказались безрезультатными. И в своих измышлениях — я не продвинулся ни на йоту. Чертовщина, какая-то… И пустота… Вероятно, я даже (все больше) — отклонялся в сторону — в своих поисках. И со временем, вынужден был убедиться: в бесперспективности — начатого.
Но за что (на самом деле) я мог уцепиться? Надеясь, (или, скорее, не сомневаясь), — что это что-то, — выведет меня на верную дорогу… Но какая из всех — верная? Та, где бродит (а может, как и я, таиться, скрывается) нужное решение? Или… В какой-то момент, мне стало невероятно грустно. Любые предположения — отпали сами собой. Новые — не возникали. Но… быть может, — и не плохо — все это? То есть, я хотел сказать, — может: и не так все плохо? Потому как — подобные неудачи — заставили меня… все пересмотреть по новому. Под другим, так сказать, сектором внимания. И уже казалось мне, что истина — находиться где-то рядом. Поблизости. (К никакой близости, впрочем, и не располагая)… Но ведь вполне может так статься, что важно не само происходящее; а то, как мы оцениваем его; и вот только зная это, — долго я не решался приступить… к отгадке. Лишь, быть может, в какой-то момент понял — что промедление — смерти… подобно (заезжий штамп, к сожалению, уместен).
Но в чем мне следовало разобраться? Какого я, — ожидал результата? Выискивание причины, в принципе, бессмысленно; потому как, вспомнил я: что периодические (пусть на грани мимолетных) приступы страха, сопровождали меня в течение всей жизни. Хотя… если быть точнее, — то не всей, конечно. А этак, лет с двадцати… И быть может вполне логичным… (Но, ведь, вполне может быть — что я и ошибаюсь…
Я не мог никуда выйти; я заперся в доме; я пододвинул — для надежности — к входной двери шкаф; а на окна, хотел было, повесить решетки. Но это наверняка означало бы, — что следовало — пригласить (в мой дом) кого-нибудь. Что мне делать — совсем не хотелось. Потому как — нарушало — мое затворничество.
Я не собирался включать свет. Но с наступлением ночи — от этого стало еще страшнее. Темнота — пугала меня. И я уже зажег свет — во всех комнатах. Но темнота не отступала. А страх — не проходил. Да, и причина страха (догадался я), — шла откуда-то — изнутри. И совсем не зависела — от внешних факторов. А значит (или — уже оттого), — казалась: неподвластной — пониманию.
Или, быть может, это общее следствие проявления страха. То есть, то — как считает — мое сознание?
И уже тут, по всей видимости, и имеет необходимость разделить, так сказать, страхи одни — от страхов, почти таких же, но уже других. И отношения к первым, имеющих, разве что, — сходство в названии. И не более… И тогда, позволю задаться вопросом: а что, собственно говоря, стоит бояться? И пытаясь ответить сам себе, — понимаю, — что проблема (если она все же есть?) — намного серьезнее. Значительнее. И требует, вероятно, совсем иного разрешения. Если разрешить ее конечно — возможно.
Но, по крайней мере, — необходимо попытаться.
Итак, замечено было, что страх страху рознь. Но вот как распознать страхи те, что мучают сейчас меня? Какое найти объяснение им? Как, — не только распознать, — но и прекратить их?
Но все, должно быть, по порядку.
Меня зовут Мишель. Фамилия, — под стать имени. Но никакого отношения к Франции не имею. Разве что… (хотел что-нибудь сказать о французской любви; но ведь… не о ней мы сейчас… ).
Моя профессия — художник. Возраст — 38 лет. Внешность… внешность, — вполне соответствует профессии. Хотя, вероятно, больше сказываются стереотипы: высокий, худощавый, с длинными — черными — волосами; и усами, — переходящими в бородку.
Даже не знаю, как такое случилось со мною (тем более — когда… Быть может виной тому, — излишек свободного (как считает кто-то, — кто ничего не понимает в нашей профессии) времени. Но уже как бы то ни было, — в последнее время, — я совсем не мог работать. Да и не только работать, но и вообще, — заниматься: хоть чем-то. Читать, писать, слушать музыку… и уж тем более — рисовать. Может показаться, что это, вроде как, и относительные мелочи. Но если относительные, — то лишь отчасти. Потому как, точно также, не был способен я — выходить из дома. Разговаривать по телефону. С кем-то встречаться. Тем более, — кого-то приглашать в гости.
А потому дверь, — мою железную дверь, — я закрыл на все четыре засова. Плотные шоры — опустил. И тишина… эта тишина… тишина оказалась весьма кстати. И тишина — поддерживалась — безукоризненная. Вплоть до слышимости мельчайших (и до того казавшихся незначительными) шорохов.
Однако, причина страха была не понятна. Это не значит, что я не пытался ее — анализировать. Отнюдь. Даже можно сказать, — только этим, — и занимался. Точнее, — занимаюсь, — по сей день. Но… до сути — так и не докопался. И главное… все никак не мог выяснить причину — возникновения его. Страха. А все попытки… все попытки (изначально) — оказались безрезультатными. И в своих измышлениях — я не продвинулся ни на йоту. Чертовщина, какая-то… И пустота… Вероятно, я даже (все больше) — отклонялся в сторону — в своих поисках. И со временем, вынужден был убедиться: в бесперспективности — начатого.
Но за что (на самом деле) я мог уцепиться? Надеясь, (или, скорее, не сомневаясь), — что это что-то, — выведет меня на верную дорогу… Но какая из всех — верная? Та, где бродит (а может, как и я, таиться, скрывается) нужное решение? Или… В какой-то момент, мне стало невероятно грустно. Любые предположения — отпали сами собой. Новые — не возникали. Но… быть может, — и не плохо — все это? То есть, я хотел сказать, — может: и не так все плохо? Потому как — подобные неудачи — заставили меня… все пересмотреть по новому. Под другим, так сказать, сектором внимания. И уже казалось мне, что истина — находиться где-то рядом. Поблизости. (К никакой близости, впрочем, и не располагая)… Но ведь вполне может так статься, что важно не само происходящее; а то, как мы оцениваем его; и вот только зная это, — долго я не решался приступить… к отгадке. Лишь, быть может, в какой-то момент понял — что промедление — смерти… подобно (заезжий штамп, к сожалению, уместен).
Но в чем мне следовало разобраться? Какого я, — ожидал результата? Выискивание причины, в принципе, бессмысленно; потому как, вспомнил я: что периодические (пусть на грани мимолетных) приступы страха, сопровождали меня в течение всей жизни. Хотя… если быть точнее, — то не всей, конечно. А этак, лет с двадцати… И быть может вполне логичным… (Но, ведь, вполне может быть — что я и ошибаюсь…
Я не мог никуда выйти; я заперся в доме; я пододвинул — для надежности — к входной двери шкаф; а на окна, хотел было, повесить решетки. Но это наверняка означало бы, — что следовало — пригласить (в мой дом) кого-нибудь. Что мне делать — совсем не хотелось. Потому как — нарушало — мое затворничество.
Я не собирался включать свет. Но с наступлением ночи — от этого стало еще страшнее. Темнота — пугала меня. И я уже зажег свет — во всех комнатах. Но темнота не отступала. А страх — не проходил. Да, и причина страха (догадался я), — шла откуда-то — изнутри. И совсем не зависела — от внешних факторов. А значит (или — уже оттого), — казалась: неподвластной — пониманию.
Или, быть может, это общее следствие проявления страха. То есть, то — как считает — мое сознание?
Страница
1 из 2
1 из 2
