Добавить в моё избранное
25 мин, 34 сек 6514
— ласково утешал Андрей, слушая её.
— Дурочка ты суеверная! Если бы я знал, то сразу бы написал правду.
— Какую? — насторожилась Наташа.
— Прости, — голос Андрея был явно смущённым.
— В деревне, недалеко от Гудермеса, когда нас обстреляли… Тогда была такая суматоха… В общем, потерял я твой шарфик.
— И это всё? — удивилась Наташа.
Она-то ожидала более страшных вещей. Что Андрей сейчас расскажет, как его тогда тяжело ранили, и несколько дней он находился между жизнью и смертью, но придя в себя, написал, будто всё нормально — жив, здоров, чтобы Наташа сильно не переживала. А он всего-то шарфик потерял. Да ну его к чёрту — этот шарфик! Она таких ещё сколько хочешь навяжет. Главное, что любимый жив и сейчас говорит с ней, целует её. Остальное приложится.
— Развяжи его! Пожалуйста! Он мне давит!
На вид ей было лет двенадцать. Темноволосая девочка в длинном платье, она была не просто бледной, а мертвенно-синей, с запавшими глазами. Она плакала и стонала так, что по спине пробегали мурашки страха и холода. На шее у несчастной свисал, затянутый в тугой узел, шерстяной шарф. Тот самый, что Наташа с любовью повязывала Андрею.
Кинувшись к ней, Наташа старательно принимается развязывать этот злополучный шарф. Он больно жжёт холодом стёртые пальцы, впитывает выступившую кровь, словно насыщаясь ею, безжалостно ломает длинные ноги, но девушку ничего это сейчас не волнует. Она изо всех сил пытается хоть немного ослабить узел, но он не поддаётся; пытается разорвать удавку, но шерстяные петли держатся прочно.
Наконец, после долгих и безуспешных попыток Наташа просыпается.
Андрей лежит с ней рядом, освещаемый тусклым светом полной луны. Впервые за долгие два года он спит крепко, «богатырским сном», как говорила Наташина бабушка, царствие ей небесное.
Часы показывали полпятого утра. Похоже, заснуть в эту ночь так и не удастся.
Тихонько, чтобы не разбудить Андрея, Наташа встала с постели, взяла из ящика тумбочки клубок шерсти и пару спиц и крадучись вышла в коридор. Уже оттуда девушка зашла в ванную и села на доску, лежащую поперёк.
Протягивая через спицы петельки для нового шарфа, Наташа невольно думала о том, почему ей так часто стал сниться этот сон. Каждый раз эта же девочка умоляла её развязать шарф, и каждый раз Наташа пыталась ей помочь и просыпалась, готовая признать своё поражение.
Андрей говорит, что потерял шарфик. А значит, он легко мог попасть в руки какому-нибудь боевику. А тот, в свою очередь, наверняка и придушил кого-нибудь этим же шарфиком. Для них же убить ребёнка — раз плюнуть.
Из газет и из телевизора Наташа знала, что чеченцы злые по своей природе, что они до смерти ненавидят русских, и это у них в крови. Хотя последнего девушка не совсем понимала. Как может в чьей-то крови быть ненависть и злоба, если рождаются-то все люди хорошими? Это уже потом порочное воспитание превращает маленьких ангелочков в злобных монстров.
Ну ладно, что сейчас об этом думать? Лучше подумать о чём-нибудь более приятном. Например, о том, что в субботу она, Наташа, станет Андрею женой. Он будет её мужем совсем скоро. Не об этом ли она так долго мечтала? Как часто представляла она уютную кафешку со столиками на двоих, где за одним из них — она с Андреем! Как часто в её воображении он, после бокала вина, доставал коробочку с кольцом и чуть взволнованно говорил: «Наташ, выходи за меня замуж». И Наташа без колебаний отвечала: да.
И как счастлива была девушка, когда всё это, наконец, сбылось. Андрей сделал ей предложение.
О будущем Наташа пока не думала, но знала одно — впереди у них долгая и счастливая жизнь.
Несчастья начались почти сразу — когда Наташа очнулась в больничной палате (последнее, что она помнила — это как примеряла свадебное платье, а потом вдруг почувствовала нестерпимую боль в животе), когда услышала от врачей страшный диагноз — рак. От них же девушка узнала, что шансы на выздоровление очень слабые. Но всё-таки они есть, и уже это вселяло ей надежду. Андрей буквально не отходил от неё.
— Ты только не умирай, Наташ, — говорил он ей.
— Ты только живи.
Девушка слабо улыбалась в ответ:
— Я постараюсь.
Соседки по палате, глядя на него, даже начинали завидовать.
— У тебя такой заботливый жених! — едва сдерживая вздох, говорила Лизавета, женщина лет тридцати пяти, выглядевшая из-за болезни чуть ли не на пятьдесят.
— Мой бывший сразу пустился бы в загул — и чёрта с два пришёл бы хоть раз. Повезло тебе, Наташка, с женихом.
Сама Лизавета была уже лет восемь как разведена. Обычная история — муж ушёл к другой. Детей не нажили. Единственным человеком, который приходил навестить несчастную, была её сестра Зарема.
— Дурочка ты суеверная! Если бы я знал, то сразу бы написал правду.
— Какую? — насторожилась Наташа.
— Прости, — голос Андрея был явно смущённым.
— В деревне, недалеко от Гудермеса, когда нас обстреляли… Тогда была такая суматоха… В общем, потерял я твой шарфик.
— И это всё? — удивилась Наташа.
Она-то ожидала более страшных вещей. Что Андрей сейчас расскажет, как его тогда тяжело ранили, и несколько дней он находился между жизнью и смертью, но придя в себя, написал, будто всё нормально — жив, здоров, чтобы Наташа сильно не переживала. А он всего-то шарфик потерял. Да ну его к чёрту — этот шарфик! Она таких ещё сколько хочешь навяжет. Главное, что любимый жив и сейчас говорит с ней, целует её. Остальное приложится.
— Развяжи его! Пожалуйста! Он мне давит!
На вид ей было лет двенадцать. Темноволосая девочка в длинном платье, она была не просто бледной, а мертвенно-синей, с запавшими глазами. Она плакала и стонала так, что по спине пробегали мурашки страха и холода. На шее у несчастной свисал, затянутый в тугой узел, шерстяной шарф. Тот самый, что Наташа с любовью повязывала Андрею.
Кинувшись к ней, Наташа старательно принимается развязывать этот злополучный шарф. Он больно жжёт холодом стёртые пальцы, впитывает выступившую кровь, словно насыщаясь ею, безжалостно ломает длинные ноги, но девушку ничего это сейчас не волнует. Она изо всех сил пытается хоть немного ослабить узел, но он не поддаётся; пытается разорвать удавку, но шерстяные петли держатся прочно.
Наконец, после долгих и безуспешных попыток Наташа просыпается.
Андрей лежит с ней рядом, освещаемый тусклым светом полной луны. Впервые за долгие два года он спит крепко, «богатырским сном», как говорила Наташина бабушка, царствие ей небесное.
Часы показывали полпятого утра. Похоже, заснуть в эту ночь так и не удастся.
Тихонько, чтобы не разбудить Андрея, Наташа встала с постели, взяла из ящика тумбочки клубок шерсти и пару спиц и крадучись вышла в коридор. Уже оттуда девушка зашла в ванную и села на доску, лежащую поперёк.
Протягивая через спицы петельки для нового шарфа, Наташа невольно думала о том, почему ей так часто стал сниться этот сон. Каждый раз эта же девочка умоляла её развязать шарф, и каждый раз Наташа пыталась ей помочь и просыпалась, готовая признать своё поражение.
Андрей говорит, что потерял шарфик. А значит, он легко мог попасть в руки какому-нибудь боевику. А тот, в свою очередь, наверняка и придушил кого-нибудь этим же шарфиком. Для них же убить ребёнка — раз плюнуть.
Из газет и из телевизора Наташа знала, что чеченцы злые по своей природе, что они до смерти ненавидят русских, и это у них в крови. Хотя последнего девушка не совсем понимала. Как может в чьей-то крови быть ненависть и злоба, если рождаются-то все люди хорошими? Это уже потом порочное воспитание превращает маленьких ангелочков в злобных монстров.
Ну ладно, что сейчас об этом думать? Лучше подумать о чём-нибудь более приятном. Например, о том, что в субботу она, Наташа, станет Андрею женой. Он будет её мужем совсем скоро. Не об этом ли она так долго мечтала? Как часто представляла она уютную кафешку со столиками на двоих, где за одним из них — она с Андреем! Как часто в её воображении он, после бокала вина, доставал коробочку с кольцом и чуть взволнованно говорил: «Наташ, выходи за меня замуж». И Наташа без колебаний отвечала: да.
И как счастлива была девушка, когда всё это, наконец, сбылось. Андрей сделал ей предложение.
О будущем Наташа пока не думала, но знала одно — впереди у них долгая и счастливая жизнь.
Несчастья начались почти сразу — когда Наташа очнулась в больничной палате (последнее, что она помнила — это как примеряла свадебное платье, а потом вдруг почувствовала нестерпимую боль в животе), когда услышала от врачей страшный диагноз — рак. От них же девушка узнала, что шансы на выздоровление очень слабые. Но всё-таки они есть, и уже это вселяло ей надежду. Андрей буквально не отходил от неё.
— Ты только не умирай, Наташ, — говорил он ей.
— Ты только живи.
Девушка слабо улыбалась в ответ:
— Я постараюсь.
Соседки по палате, глядя на него, даже начинали завидовать.
— У тебя такой заботливый жених! — едва сдерживая вздох, говорила Лизавета, женщина лет тридцати пяти, выглядевшая из-за болезни чуть ли не на пятьдесят.
— Мой бывший сразу пустился бы в загул — и чёрта с два пришёл бы хоть раз. Повезло тебе, Наташка, с женихом.
Сама Лизавета была уже лет восемь как разведена. Обычная история — муж ушёл к другой. Детей не нажили. Единственным человеком, который приходил навестить несчастную, была её сестра Зарема.
Страница
2 из 7
2 из 7
