Начну с того, что этой истории предшествовало много чего, с самого моего рождения, и даже до него, потому я склонна верить, что все в нашей жизни не случайно. Однако описывать все подробности с самого начала будет длинно и запутанно, потому я поделюсь пока что лишь одной историей. Добавлю только, как предисловие, лишь то, что на мою беременную (мной) маму колдовали, впрочем, как и на всю её семью некие «друзья» бабушки и дедушки…
Добавить в моё избранное
7 мин, 42 сек 7015
Происходило много странных и неприятных вещей, поэтому я родилась практически мертвая — синюшная, удушенная пуповиной. В общем, хватало в моей жизни критических моментов, из которых я чудом просто выкарабкивалась. Ну и с трёх лет по ночам внетелесные путешествия — это на самом деле не дар, а проклятие. Я боялась ложиться спать, боялась темноты, потому что по ночам видела приходящих из полумрака кухни и коридора неприятных черных существ. Но сейчас не об этом.
К 15 годам этот «дар» потихоньку ослабевал — взросление, переосмысление и ослабевшая религиозная вера, такая яркая в детстве. Может этого и добивались те сущности — пугать до изнеможения… В общем, еще, может, помог переезд в другую квартиру. Частично. По крайней мере, у нас нет теперь среди соседей неблагополучных алкоголиков и одержимой сверху, от которых через дыру в стенке, появляющейся только ночью, и вылезали эти сущности (как сейчас помню — очень удивлялась, когда малая была, что днём этой дыры нет).
Так вот. Взамен этого «счастья» появились иногда вещие сны — просто проживаю день наперед, чаще всего даже помню в деталях после пробуждения, особенно перед важными экзаменами — всегда снится до сих пор билет и вопросы попадающиеся наперед. Но история даже не об этом.
В 15 лет приснился мне такой сон. Хожу я, гуляю по городу, вечер уже, светает. И чувствую сзади взгляд, а также, что за мной кто-то идет. Я тревожно оборачиваюсь и вижу уже возле себя, поравнявшегося со мной, человека в темном таком плаще с капюшоном. А плащ как накидка такая, балахон. Лица не видно, только добродушную улыбку. И веет от него теплом, добром. Ну, он поздоровался и как-то начал так непринужденно беседу, что я даже не помню, о чем мы говорили. Какие-то мелочи, бытовая чепуха, но у него был приятный мелодичный голос, что я даже как-то не задумываясь пошла на контакт и разговорилась. Говорили, говорили, и тут он говорит: «Ты мне очень нравишься, потому я хочу тебе помочь. Я давно наблюдал за тобой и шел сзади, потому я искренне хочу, чтобы у тебя все было хорошо, и ты приняла мою помощь».
Я слегка опешила — какая еще помощь, вроде бы проблем у меня нет в жизни, достаточно спокойный период был. Однако на моё замешательство, он лишь предложил последовать за ним, что он мне все покажет. Не слишком мне почему-то захотелось с ним идти незнамо куда, но я решилась и пошла. Мы зашли в одну из старых пятиэтажек (коих полно в городе — 1800х годов еще, полуразваленные, архитектурные памятки города Одессы), зашли в боковую дверь сразу от входа в подъезд (там обычно коридорчик идет, а потом дверь, как потом я узнала, в подвальное помещение). А там такой полумрак, но на удивление, хоть какой-то свет есть. И крутая железная винтовая лестница вниз.
Спускаюсь, спускаюсь, а он словно скользит по ступенькам, лишь полы плаща мягко шуршат и развеваются перед моими глазами. И тут смотрю как бы на себя со стороны — стены стали будто в крепости, круглые и красно-кирпичные, и по ним таким кругом вьется эта винтовая лестница, которой конца не видно. Только кое-где факелы на стенах, от которых мягкий свет. Наконец, уморившись, дошла до конца лестницы. Спустилась в самый низ, куда-то глубоко, а том проход как в комнатку, из которой льется свет приятный. Захожу — словно склеп. Тесная каморка подвальная, окон нет, стены плотно замазаны то ли глиной, то ли цементом, в общем, как в крепостях такие каморки есть. Комнатка небольшая, как склеп, пустая, лишь у стены одной стоит стол — добротный, дубовый, с резными ножками. Только лак слегка облезлый. А на столе стоит большое зеркало, старое такое, стекло желтоватое, мутное — видимо, очень старое. Кое-где царапины были, зато рама лепная, в кое-где потершейся позолоте — прям как из викторианской эпохи. Смотрюсь я в это зеркало — и вроде как я, и не я. Старше лет на 5-10 — вместо прыщавой закомплексованной девочки-подростка уже зрелая девушка, с длинными волосами (у меня тогда были не очень длинные). А позади меня этот юноша, всё так же улыбается, но не показывает лицо полностью.
— Нравится? Да? Мне тоже. А хочешь, вообще красавицей неписанной стать? Чтоб все парни твои?
Я в легком ступоре, бормочу, мол, не стоит — да и как вообще он собирается меня прям красавицей сделать? А он не унимается:
— Да ладно тебе стесняться. Я же сказал, что хочу помочь — просто так ты мне понравилась. Так что загадывай, все что пожелаешь — хочешь денег много? Или славу? Признание? Быть самой лучшей, добиться вершины карьеры? Все будет.
А я все бормочу, что неудобно мол, только знакомы, а он мне прям желания собрался исполнять. И тут закрадывается тревога мрачная и мысль, что не может же быть он таким бескорыстным, чего-то же ему надо взамен. Я ему:
— Ну не просто же так это все, я буду что-то должна… Не надо.
А он:
— Та пустяки. Я попрошу одну мелочь — просто формальность, не переживай… И снова втирает мне, как прекрасно все будет у меня в жизни и что он для меня все сделать готов.
К 15 годам этот «дар» потихоньку ослабевал — взросление, переосмысление и ослабевшая религиозная вера, такая яркая в детстве. Может этого и добивались те сущности — пугать до изнеможения… В общем, еще, может, помог переезд в другую квартиру. Частично. По крайней мере, у нас нет теперь среди соседей неблагополучных алкоголиков и одержимой сверху, от которых через дыру в стенке, появляющейся только ночью, и вылезали эти сущности (как сейчас помню — очень удивлялась, когда малая была, что днём этой дыры нет).
Так вот. Взамен этого «счастья» появились иногда вещие сны — просто проживаю день наперед, чаще всего даже помню в деталях после пробуждения, особенно перед важными экзаменами — всегда снится до сих пор билет и вопросы попадающиеся наперед. Но история даже не об этом.
В 15 лет приснился мне такой сон. Хожу я, гуляю по городу, вечер уже, светает. И чувствую сзади взгляд, а также, что за мной кто-то идет. Я тревожно оборачиваюсь и вижу уже возле себя, поравнявшегося со мной, человека в темном таком плаще с капюшоном. А плащ как накидка такая, балахон. Лица не видно, только добродушную улыбку. И веет от него теплом, добром. Ну, он поздоровался и как-то начал так непринужденно беседу, что я даже не помню, о чем мы говорили. Какие-то мелочи, бытовая чепуха, но у него был приятный мелодичный голос, что я даже как-то не задумываясь пошла на контакт и разговорилась. Говорили, говорили, и тут он говорит: «Ты мне очень нравишься, потому я хочу тебе помочь. Я давно наблюдал за тобой и шел сзади, потому я искренне хочу, чтобы у тебя все было хорошо, и ты приняла мою помощь».
Я слегка опешила — какая еще помощь, вроде бы проблем у меня нет в жизни, достаточно спокойный период был. Однако на моё замешательство, он лишь предложил последовать за ним, что он мне все покажет. Не слишком мне почему-то захотелось с ним идти незнамо куда, но я решилась и пошла. Мы зашли в одну из старых пятиэтажек (коих полно в городе — 1800х годов еще, полуразваленные, архитектурные памятки города Одессы), зашли в боковую дверь сразу от входа в подъезд (там обычно коридорчик идет, а потом дверь, как потом я узнала, в подвальное помещение). А там такой полумрак, но на удивление, хоть какой-то свет есть. И крутая железная винтовая лестница вниз.
Спускаюсь, спускаюсь, а он словно скользит по ступенькам, лишь полы плаща мягко шуршат и развеваются перед моими глазами. И тут смотрю как бы на себя со стороны — стены стали будто в крепости, круглые и красно-кирпичные, и по ним таким кругом вьется эта винтовая лестница, которой конца не видно. Только кое-где факелы на стенах, от которых мягкий свет. Наконец, уморившись, дошла до конца лестницы. Спустилась в самый низ, куда-то глубоко, а том проход как в комнатку, из которой льется свет приятный. Захожу — словно склеп. Тесная каморка подвальная, окон нет, стены плотно замазаны то ли глиной, то ли цементом, в общем, как в крепостях такие каморки есть. Комнатка небольшая, как склеп, пустая, лишь у стены одной стоит стол — добротный, дубовый, с резными ножками. Только лак слегка облезлый. А на столе стоит большое зеркало, старое такое, стекло желтоватое, мутное — видимо, очень старое. Кое-где царапины были, зато рама лепная, в кое-где потершейся позолоте — прям как из викторианской эпохи. Смотрюсь я в это зеркало — и вроде как я, и не я. Старше лет на 5-10 — вместо прыщавой закомплексованной девочки-подростка уже зрелая девушка, с длинными волосами (у меня тогда были не очень длинные). А позади меня этот юноша, всё так же улыбается, но не показывает лицо полностью.
— Нравится? Да? Мне тоже. А хочешь, вообще красавицей неписанной стать? Чтоб все парни твои?
Я в легком ступоре, бормочу, мол, не стоит — да и как вообще он собирается меня прям красавицей сделать? А он не унимается:
— Да ладно тебе стесняться. Я же сказал, что хочу помочь — просто так ты мне понравилась. Так что загадывай, все что пожелаешь — хочешь денег много? Или славу? Признание? Быть самой лучшей, добиться вершины карьеры? Все будет.
А я все бормочу, что неудобно мол, только знакомы, а он мне прям желания собрался исполнять. И тут закрадывается тревога мрачная и мысль, что не может же быть он таким бескорыстным, чего-то же ему надо взамен. Я ему:
— Ну не просто же так это все, я буду что-то должна… Не надо.
А он:
— Та пустяки. Я попрошу одну мелочь — просто формальность, не переживай… И снова втирает мне, как прекрасно все будет у меня в жизни и что он для меня все сделать готов.
