Мы все потенциальные поджигатели, разрушители и убийцы — решил я осенью прошлого года, когда одна очень неприятная история произошла с моим приятелем. Его зовут Владимир Чеглов. Володя работал вместе со мной в автосервисе и казался мне спокойным простым человеком. Вот только с удачей он рассорился.
Добавить в моё избранное
22 мин, 23 сек 7918
Володя довольно умный человек. Ему уже исполнилось тридцать шесть лет. Он женат и у него двое детей. К сожалению, у его младшей дочки Сони порок сердца. Старшей дочке шестнадцать лет — она трудный подросток. С женой Катей тоже проблемы. Так, к тридцати шести годам мой приятель усомнился в правильности решения, принятого семнадцать лет назад. Когда Катя забеременела, он женился на ней: ему пришлось бросить университет и искать работу.
В свои годы Вова выглядел старше своего реального возраста. У него были чёрные кучерявые волосы, но в последнее время он начал лысеть. Я этого человека около семи лет, шесть из них Вова держался в хорошей спортивной форме, но в последний год, употребление спиртного, жирной пищи и пассивность жизни начали делать из него бесформенного мужчину, спешащего состарится. Печально видеть такое.
Но, всё описанное выше — это путь, пройденный Чегловым до одной пугающей истории. Я хочу рассказать об этом, чтобы у людей, прочитавших её, возникла мысль о необходимости вносить в свою жизнь изменения до того, как жизнь превратит вас в поджигателя, разрушителя, убийцу.
— Ты сегодня не в духе?! — спросил я как-то осенним утром Вову.
— Да, не в духе я уже давно. Голова раскалывается. Чёртов понедельник, чёртова жизнь и похмелье.
— Снова пил? — мой приятель ковырялся под днищем дорогого Ланд Крузера. Машину к нам пригнал один известный в нашем городе предприниматель Фёдор Шимлин. Мы должны были доделать машину ещё в воскресенье, но Вова не появился, а я не справился. Так работа, которая должна быть сделанная в выходной, делалась в понедельник.
— Пришлось, — из-под машины послышался тяжёлый вздох и басистый голос, — хотел помириться с семьёй. Они меня вообще перестали уважать. Старшая дочь обзывает неудачником, лузером, уродом. Как бы хотелось, чтобы так сказал кто-то другой и дать ему за это по морде. Но, увы, дочь так говорит, а я никогда её пальцем не трогал и не трону. Вот только правду о себе больно слышать.
— Никакой ты не лузер! — пытался как-то поддержать его, — удалось примирение?
— Видишь от похмелья мучаюсь? Значит, пил, ругался, проклинал всё на свете. Подай ключ!
Я подал Вовке ключ и продолжил разговор.
— Что у тебя творится? Ты сильно изменился.
— Вчера хотел начать новую жизнь. Уговаривал жену и дочерей пойти на природу, пожарить мяса, погода вчера классная была. Я из-за этой надежды на работу не пошёл, плевал, что Шимлин ждёт машину, что начальник взбесится. Моя жизнь поставлена на грань, либо в яму, либо вверх. Ааа! — зарычал Вова и швырнул ключ из-под машины, — чтоб это всё ненавижу эту машину, работу, всё!
— Стой. Стой, Вов. Выбирайся, полчаса ничего не изменят. Тебе нужно выговариться, я выслушаю тебя.
Чеглов выбрался из-под машины. Лицо его было испачкано машинной смазкой, мне показалось, к грязи примешались его скупые слёзы. Он старался никогда не показывать слабости, но всё же я знал, как его измотал последний год. Мы отошли от Крузера и присели на старый диван, стоявший у нас в автосервисе много лет и ни разу не вычищенный от пыли как следует.
— Вчера мы всё-таки выбрались в лес, взяли с собой мяса, салатов, соков. Представляешь, вчера хотел завязать с пьянкой, но сегодня мучаюсь похмельем, — сразу стал рассказывать приятель.
— Вроде бы начало было не плохим, жена занималась дочерями, я жарил мясо на углях. Погода — сказка. Я даже подумал, может, выберусь, должно получиться наладить жизнь. Ты знаешь чувство, когда ловишь вдохновение — считаешь себя достойным жизни, готов сделать всё ради этого, только нужен толчок. Такой толчок мне может дать только семья. Шашлык получился неплохим. Мы собрались возле костра, разговаривали, шутили. А потом… Звонок. Мне позвонил Пётр. Хозяин наш. За пару минут он вылил на меня бочку грязи по телефону. Словестно опустил, как только мог. Я как нашкодивший пёс стал оправдываться, почему в выходной день не ремонтирую Крузак Шимлина, а где-то шляюсь. То, что я с семьёй, его мягко говоря, нисколько не… волнует. Даже довод, мы работаем без выходных третью неделю его не остановил — он продолжил лить на меня дерьмо. Меня всё забесило, и я бросил трубку на траву.
— Да, вчера Пётр был сам не свой. В сервис приезжал Шимлин, наезжал на нас. Требовал немедленно закончить работу.
— Знаю… — продолжил Вова, лицо его стало заметно мрачнее, — после этого звонка, Пётр стал ещё названивать, но я не брал телефон. Я тебе говорил. Как ко мне пришло чувство вдохновения, словил ощущение, что жив, могу все исправить, и сил моих на это хватит. С семьёй всё налаживалось, но звонок Петра всё вернул к прежней вонючей канаве, которую я в приличном обществе называют судьбой. Катя стала расспрашивать, почему мой начальник звонит по выходным, почему у меня вообще редко бывают выходные, на работе провожу почти всё время. А денег домой приношу мало.
В свои годы Вова выглядел старше своего реального возраста. У него были чёрные кучерявые волосы, но в последнее время он начал лысеть. Я этого человека около семи лет, шесть из них Вова держался в хорошей спортивной форме, но в последний год, употребление спиртного, жирной пищи и пассивность жизни начали делать из него бесформенного мужчину, спешащего состарится. Печально видеть такое.
Но, всё описанное выше — это путь, пройденный Чегловым до одной пугающей истории. Я хочу рассказать об этом, чтобы у людей, прочитавших её, возникла мысль о необходимости вносить в свою жизнь изменения до того, как жизнь превратит вас в поджигателя, разрушителя, убийцу.
— Ты сегодня не в духе?! — спросил я как-то осенним утром Вову.
— Да, не в духе я уже давно. Голова раскалывается. Чёртов понедельник, чёртова жизнь и похмелье.
— Снова пил? — мой приятель ковырялся под днищем дорогого Ланд Крузера. Машину к нам пригнал один известный в нашем городе предприниматель Фёдор Шимлин. Мы должны были доделать машину ещё в воскресенье, но Вова не появился, а я не справился. Так работа, которая должна быть сделанная в выходной, делалась в понедельник.
— Пришлось, — из-под машины послышался тяжёлый вздох и басистый голос, — хотел помириться с семьёй. Они меня вообще перестали уважать. Старшая дочь обзывает неудачником, лузером, уродом. Как бы хотелось, чтобы так сказал кто-то другой и дать ему за это по морде. Но, увы, дочь так говорит, а я никогда её пальцем не трогал и не трону. Вот только правду о себе больно слышать.
— Никакой ты не лузер! — пытался как-то поддержать его, — удалось примирение?
— Видишь от похмелья мучаюсь? Значит, пил, ругался, проклинал всё на свете. Подай ключ!
Я подал Вовке ключ и продолжил разговор.
— Что у тебя творится? Ты сильно изменился.
— Вчера хотел начать новую жизнь. Уговаривал жену и дочерей пойти на природу, пожарить мяса, погода вчера классная была. Я из-за этой надежды на работу не пошёл, плевал, что Шимлин ждёт машину, что начальник взбесится. Моя жизнь поставлена на грань, либо в яму, либо вверх. Ааа! — зарычал Вова и швырнул ключ из-под машины, — чтоб это всё ненавижу эту машину, работу, всё!
— Стой. Стой, Вов. Выбирайся, полчаса ничего не изменят. Тебе нужно выговариться, я выслушаю тебя.
Чеглов выбрался из-под машины. Лицо его было испачкано машинной смазкой, мне показалось, к грязи примешались его скупые слёзы. Он старался никогда не показывать слабости, но всё же я знал, как его измотал последний год. Мы отошли от Крузера и присели на старый диван, стоявший у нас в автосервисе много лет и ни разу не вычищенный от пыли как следует.
— Вчера мы всё-таки выбрались в лес, взяли с собой мяса, салатов, соков. Представляешь, вчера хотел завязать с пьянкой, но сегодня мучаюсь похмельем, — сразу стал рассказывать приятель.
— Вроде бы начало было не плохим, жена занималась дочерями, я жарил мясо на углях. Погода — сказка. Я даже подумал, может, выберусь, должно получиться наладить жизнь. Ты знаешь чувство, когда ловишь вдохновение — считаешь себя достойным жизни, готов сделать всё ради этого, только нужен толчок. Такой толчок мне может дать только семья. Шашлык получился неплохим. Мы собрались возле костра, разговаривали, шутили. А потом… Звонок. Мне позвонил Пётр. Хозяин наш. За пару минут он вылил на меня бочку грязи по телефону. Словестно опустил, как только мог. Я как нашкодивший пёс стал оправдываться, почему в выходной день не ремонтирую Крузак Шимлина, а где-то шляюсь. То, что я с семьёй, его мягко говоря, нисколько не… волнует. Даже довод, мы работаем без выходных третью неделю его не остановил — он продолжил лить на меня дерьмо. Меня всё забесило, и я бросил трубку на траву.
— Да, вчера Пётр был сам не свой. В сервис приезжал Шимлин, наезжал на нас. Требовал немедленно закончить работу.
— Знаю… — продолжил Вова, лицо его стало заметно мрачнее, — после этого звонка, Пётр стал ещё названивать, но я не брал телефон. Я тебе говорил. Как ко мне пришло чувство вдохновения, словил ощущение, что жив, могу все исправить, и сил моих на это хватит. С семьёй всё налаживалось, но звонок Петра всё вернул к прежней вонючей канаве, которую я в приличном обществе называют судьбой. Катя стала расспрашивать, почему мой начальник звонит по выходным, почему у меня вообще редко бывают выходные, на работе провожу почти всё время. А денег домой приношу мало.
Страница
1 из 6
1 из 6
