Добавить в моё избранное
20 мин, 15 сек 12406
Мало ли хулиганов? Хватит все валить на мать и на мою сестру! Дай хотя бы поесть нормально, а?
— Нормально — это мордой из кастрюли, как свинья?
Сергей ушел на кухню, хлопнув дверью. Отец — не без причины — ненавидел бывшую жену, а заодно и все с ней связанное, настолько сильно, что иногда казалось — к сыну он испытывает те же чувства. Умом Сергей понимал, что ошибается: напротив, отец на свой лад беспокоился за него. Опасался, что матушкино сектантство может оказаться заразным, поэтому, пока мог, запрещал общаться не только с матерью и с отчимом, но и с сестрой. Однако слушать словесное дерьмо, в котором выражалось это беспокойство, было все равно нестерпимо противно, тем более — сейчас.
Сергей только поставил в сушилку вымытую тарелку, как в размеренное бормотание телевизора врезался звонок.
— Алло! Говорите, вас слушают! Ну? — голос отца буквально взорвался раздражением.
— Да скажи уже, что тебе надо, сучонок!
— Дай-ка сюда, — подбежавший Сергей перехватил телефон.
Невидимый собеседник дышал в трубку. Тяжело, с хрипами, присвистами, иногда причавкивая.
— Эй, слышите меня, придурки на проводе? Проблем захотелось?!
Показалось, или с той стороны действительно раздался визгливый смешок?
— Еще один звонок — я вам их обеспечу, в детском отделении надолго пропишетесь! Доступно излагаю, школота безмозглая?! А?! Не говорите потом, что не предупреждал! — Сергей бросил трубку на рычаг.
— Ну как, хорошо поговорили? — отец, стоявший рядом, ядовито улыбнулся.
— Наверняка детки развлекаются, — пробормотал Сергей куда менее уверенно, чем ему бы хотелось. Было в этом звонке что-то… что-то не то. Еще это чавканье — попкорн они там жрали, что ли?
Отец скептически фыркнул — «сам ты детка, тоже мне, специалист нашелся» — и вернулся в любимое кресло, досматривать новости.
Сергей обшарил холодильник, нашел початую бутылку портвейна. Плеснул в стакан на два пальца, залпом выпил. Колыхнулась занавеска, хлопнула форточка. Ветер? Сергей заставил себя остаться на месте. «Не существует». Довольно уже того, что потусторонние бредни забрали у него сначала мать, а теперь, похоже, и сестру. «Не существует». «Зачем же тогда ты ходил к Горынычу?» «Затем! На всякий случай!» За окном раздался крик, тут же сменившийся бранью в адрес какого-то Петюни. На сей раз, Сергей наполнил стакан до половины.
Фотография изменялась. Сначала медленно, почти незаметно, потом все быстрее и быстрее. Серые цвета налились бледно-бурым туманом. Травяной ковер выровнялся, слился в единое целое. Лес приблизился, потянулся вверх — и вот уже с поляны исчезло тело. Скоро исчезла и сама поляна. Теперь покрытые мелким серым пухом стволы поднимались прямо из гладкой, зеркально чистой поверхности. Лед? Нет, не похоже. Игорь понял, что может чувствовать температуру: не веяло ни сыростью, ни холодом. Земля-зеркало, земля-стекло… И где-то, совсем рядом, по этому стеклу скребли когти.
Скрежет, шорох, топот — заполнили собой все пространство. Алтарь и прокуренная комната остались где-то за спиной, в прошлом. Первая тварь отделилась от дерева: еще мгновение назад там никого не было, а теперь в темной шерсти тонули крохотные капли глаз, вытянутый розовый нос подрагивал, втягивая воздух. Когда-то Игорь видел раздавленного машиной крота. Этого, похоже, вытягивали на дыбе: существо было ростом с метр, к тому же стояло на задних лапах, отчего фигура отдаленно напоминала человеческую. Рядом с тварью, одна за одной, появлялись другие — большие и маленькие, черные, бурые, серые. Первая тварь беззвучно открыла пасть, обнажив крупные резцы, и вся стая разом повернулась в сторону Игоря.
Он попытался двинуться, но не смог — сгустившийся воздух давил со всех сторон, стало почти невозможно дышать. «Как холодец», — подумал Игорь, когда твари двинулись к нему, скрежеща и топоча по зеркальной земле, все так же беззвучно открывая пасти. «Лучше бы мне успеть задохнуться», — но самая большая тварь уже была рядом, тянула лапу. Толстые короткие пальцы с единственным суставом оканчивались длинными желтыми когтями. «Что б ты подавилась», — когти ударили в грудь, и небо опрокинулось, побелело, сворачиваясь в бесконечную спираль. Пахнуло мокрой шерстью, над лицом нависла морда, и Игорь плюнул прямо в нее, как будто это могло чем-то помочь. Морда отозвалась возмущенным мявом. Исчезла, напоследок царапнув по груди и едва не сорвав амулет. Игорь лежал на спине, над ним был потолок — с серой кляксой от шампанского и облупившейся штукатуркой. Болел ушибленный затылок, фырчал со шкафа обиженный кот. Свеча на алтаре погасла, и по комнате расплылся мягкий, успокаивающий запах теплого воска.
Игорь встал, сделал пару шагов и тут же отскочил — сквозь носок просочилось что-то мокрое и холодное. Чай. Всего лишь чай. Игорь поднял кружку, поставил обратно на стол, нашарил в кармане сигареты.
— Нормально — это мордой из кастрюли, как свинья?
Сергей ушел на кухню, хлопнув дверью. Отец — не без причины — ненавидел бывшую жену, а заодно и все с ней связанное, настолько сильно, что иногда казалось — к сыну он испытывает те же чувства. Умом Сергей понимал, что ошибается: напротив, отец на свой лад беспокоился за него. Опасался, что матушкино сектантство может оказаться заразным, поэтому, пока мог, запрещал общаться не только с матерью и с отчимом, но и с сестрой. Однако слушать словесное дерьмо, в котором выражалось это беспокойство, было все равно нестерпимо противно, тем более — сейчас.
Сергей только поставил в сушилку вымытую тарелку, как в размеренное бормотание телевизора врезался звонок.
— Алло! Говорите, вас слушают! Ну? — голос отца буквально взорвался раздражением.
— Да скажи уже, что тебе надо, сучонок!
— Дай-ка сюда, — подбежавший Сергей перехватил телефон.
Невидимый собеседник дышал в трубку. Тяжело, с хрипами, присвистами, иногда причавкивая.
— Эй, слышите меня, придурки на проводе? Проблем захотелось?!
Показалось, или с той стороны действительно раздался визгливый смешок?
— Еще один звонок — я вам их обеспечу, в детском отделении надолго пропишетесь! Доступно излагаю, школота безмозглая?! А?! Не говорите потом, что не предупреждал! — Сергей бросил трубку на рычаг.
— Ну как, хорошо поговорили? — отец, стоявший рядом, ядовито улыбнулся.
— Наверняка детки развлекаются, — пробормотал Сергей куда менее уверенно, чем ему бы хотелось. Было в этом звонке что-то… что-то не то. Еще это чавканье — попкорн они там жрали, что ли?
Отец скептически фыркнул — «сам ты детка, тоже мне, специалист нашелся» — и вернулся в любимое кресло, досматривать новости.
Сергей обшарил холодильник, нашел початую бутылку портвейна. Плеснул в стакан на два пальца, залпом выпил. Колыхнулась занавеска, хлопнула форточка. Ветер? Сергей заставил себя остаться на месте. «Не существует». Довольно уже того, что потусторонние бредни забрали у него сначала мать, а теперь, похоже, и сестру. «Не существует». «Зачем же тогда ты ходил к Горынычу?» «Затем! На всякий случай!» За окном раздался крик, тут же сменившийся бранью в адрес какого-то Петюни. На сей раз, Сергей наполнил стакан до половины.
Фотография изменялась. Сначала медленно, почти незаметно, потом все быстрее и быстрее. Серые цвета налились бледно-бурым туманом. Травяной ковер выровнялся, слился в единое целое. Лес приблизился, потянулся вверх — и вот уже с поляны исчезло тело. Скоро исчезла и сама поляна. Теперь покрытые мелким серым пухом стволы поднимались прямо из гладкой, зеркально чистой поверхности. Лед? Нет, не похоже. Игорь понял, что может чувствовать температуру: не веяло ни сыростью, ни холодом. Земля-зеркало, земля-стекло… И где-то, совсем рядом, по этому стеклу скребли когти.
Скрежет, шорох, топот — заполнили собой все пространство. Алтарь и прокуренная комната остались где-то за спиной, в прошлом. Первая тварь отделилась от дерева: еще мгновение назад там никого не было, а теперь в темной шерсти тонули крохотные капли глаз, вытянутый розовый нос подрагивал, втягивая воздух. Когда-то Игорь видел раздавленного машиной крота. Этого, похоже, вытягивали на дыбе: существо было ростом с метр, к тому же стояло на задних лапах, отчего фигура отдаленно напоминала человеческую. Рядом с тварью, одна за одной, появлялись другие — большие и маленькие, черные, бурые, серые. Первая тварь беззвучно открыла пасть, обнажив крупные резцы, и вся стая разом повернулась в сторону Игоря.
Он попытался двинуться, но не смог — сгустившийся воздух давил со всех сторон, стало почти невозможно дышать. «Как холодец», — подумал Игорь, когда твари двинулись к нему, скрежеща и топоча по зеркальной земле, все так же беззвучно открывая пасти. «Лучше бы мне успеть задохнуться», — но самая большая тварь уже была рядом, тянула лапу. Толстые короткие пальцы с единственным суставом оканчивались длинными желтыми когтями. «Что б ты подавилась», — когти ударили в грудь, и небо опрокинулось, побелело, сворачиваясь в бесконечную спираль. Пахнуло мокрой шерстью, над лицом нависла морда, и Игорь плюнул прямо в нее, как будто это могло чем-то помочь. Морда отозвалась возмущенным мявом. Исчезла, напоследок царапнув по груди и едва не сорвав амулет. Игорь лежал на спине, над ним был потолок — с серой кляксой от шампанского и облупившейся штукатуркой. Болел ушибленный затылок, фырчал со шкафа обиженный кот. Свеча на алтаре погасла, и по комнате расплылся мягкий, успокаивающий запах теплого воска.
Игорь встал, сделал пару шагов и тут же отскочил — сквозь носок просочилось что-то мокрое и холодное. Чай. Всего лишь чай. Игорь поднял кружку, поставил обратно на стол, нашарил в кармане сигареты.
Страница
3 из 7
3 из 7
