Добавить в моё избранное
20 мин, 6 сек 17331
Немедленно пошел я к губернатору и, стуча кулаком по столу, потребовал солдат и провизии, чтобы одним ударом поставить дикарей на колени и добраться до их тайного святилища, наверняка ломящегося от золота. Губернатор не дерзнул со мною спорить — похоже, белые к тому времени боялись меня не меньше, чем индейцы, кроме того, он был бы рад покончить с набегами одним ударом. Я посадил своих головорезов на коней, а самых преданных назначил командовать отрядами пеших солдат — взамен прежних, назначенных губернатором. И мы двинулись в поход.
Мы шли все дальше на юго-запад, преодолевая болота и заросли. Трижды вставали на нашем пути объединенные воинства всех местных племен, раз за разом все больше, и трижды мы обращали их в бегство. По ночам они пытались застать нас врасплох, но мы успешно оборонялись. Я не изменил своим принципам, и при каждом удобном случае прекращал перестрелку и приказывал перейти в рукопашную — теперь я еще и берег боеприпасы, и как выяснилось — не зря.
И вот наше мужество было вознаграждено. Указывая на землю под ногами, один из моих старых соратников позвал меня… да, он обнаружил заросшие, едва различимые среди местной буйной растительности каменные плиты, в совокупности образовывающие настоящую, давным-давно заброшенную, дорогу! Мы нашли даже колеи для колес, что было тем более удивительно, что местные жители никогда колесным транспортом не пользовались. Я ликовал — несомненно, эта дорога ведет в Ксочипилльки, которое станет для меня тем, чем стал для Кортеса Теночтитлан. Мы продолжили свой путь вглубь неизведанных лесов, придерживаясь древней дороги. По сторонам ее время от времени попадались вертикально вкопанные глыбы, на которых, словно в посрамление самого Времени, были навечно выбиты резцом безвестных скульпторов богомерзкие, невероятно искусные образы змееподобных тварей. В некоторых сюжетах шла речь о поклонении и жертвоприношениях этим чудовищам, а на одном из камней было изображено разрушение города огромным гибридом спрута, дракона и летучей мыши. Мне пришло в голову, что здесь свили свое гнездо почитатели не местных языческих богов, но самого Врага Рода Человеческого, и я поделился этими соображениями с нашим капелланом. Он встревоженно ответил, что точно таких же чудовищ когда-то почитали нечестивцы Вавилона и Египта, и призвал нас, «ради всего святого», быть осторожнее. Однако никто не препятствовал нам углубляться в заросли, и хотя мы все время чувствовали поблизости индейских наблюдателей, они не переходили к агрессивным действиям. Понимая, что спокойствие в глубине враждебной территории всегда обманчиво, я, стоило мне услышать отдаленный гул, источник которого я не мог определить, приказал держать оружие наготове, и как выяснилось — не зря.
Древняя дороге неожиданно оборвалась, и я увидел свою мечту, Ксочипилльки. Это была гигантская многоступенчатая пирамида в низине, от которой, как я узнал позднее, во все стороны расходились заброшенные пути, выложенные каменными плитами. Та ее сторона, которая была обращена к нам, нарушала гармонию трех других, типичных для тамошних пирамид — она была не ступенчатой, а гладкой, к ней вела каменная лестница, а в ней самой были проделаны врата, сквозь которые мог спокойно пройти великан. И все пространство внизу, между склоном, по которому нам предстояло спускаться к этому чуду языческих зодчих, и самим Ксочипилльки, было заполнено индейцами. Они, в своих причудливых головных уборах, в боевой раскраске и звериных шкурах, явно ждали нас. Видно было, что здесь, у входа в святилище, они готовились дать последний смертельный бой. Об этом меня шепотом уведомил капеллан, но я лишь усмехнулся и ответил, поглаживая эфес меча: «В таком случае, придется их всех перебить!». Я был спокоен — да, это было самое большое войско индейцев, с каким мы только встречались, но ведь и за мною шел не жалкий отряд искателей приключений, а многочисленные, закаленные в боях ветераны, с оружием, какое и не снилось этим дикарям! Враги были, видимо, охвачены священным трепетом — не было больше видно их обычного неистовства, не звучали гортанные боевые кличи и проклятия, они в молчании стояли, предоставив инициативу нам. И это было их ошибкой.
Уже в начале сражения я поймал Удачу за хвост! Атака верхом, в которой принимал участие я сам и мои самые близкие соратники, позволила оттеснить индейцев и расчистить территорию для стрелков и двух захваченных из Куманы пушек при минимуме потерь. Не давая врагу опомниться, мы выкатили орудия вперед, а сами взялись за аркебузы. Начался ад кромешный — после первых же залпов пороховой дым покрыл все вокруг, мешая нам и индейцам видеть друг друга, и мы продолжали палить наугад, получая в ответ крики боли и ужаса. Мы тоже несли потери, время от времени солдаты падали, убитыми или ранеными вражеской стрелой, но я лишь твердо командовал: «Сомкнуть ряды!».
Почувствовав, что враг рассеян, и желая сберечь боеприпасы на случай чего-то непредвиденного, я наконец приказал прекратить огонь и ударить на врага с клинками в руках.
Мы шли все дальше на юго-запад, преодолевая болота и заросли. Трижды вставали на нашем пути объединенные воинства всех местных племен, раз за разом все больше, и трижды мы обращали их в бегство. По ночам они пытались застать нас врасплох, но мы успешно оборонялись. Я не изменил своим принципам, и при каждом удобном случае прекращал перестрелку и приказывал перейти в рукопашную — теперь я еще и берег боеприпасы, и как выяснилось — не зря.
И вот наше мужество было вознаграждено. Указывая на землю под ногами, один из моих старых соратников позвал меня… да, он обнаружил заросшие, едва различимые среди местной буйной растительности каменные плиты, в совокупности образовывающие настоящую, давным-давно заброшенную, дорогу! Мы нашли даже колеи для колес, что было тем более удивительно, что местные жители никогда колесным транспортом не пользовались. Я ликовал — несомненно, эта дорога ведет в Ксочипилльки, которое станет для меня тем, чем стал для Кортеса Теночтитлан. Мы продолжили свой путь вглубь неизведанных лесов, придерживаясь древней дороги. По сторонам ее время от времени попадались вертикально вкопанные глыбы, на которых, словно в посрамление самого Времени, были навечно выбиты резцом безвестных скульпторов богомерзкие, невероятно искусные образы змееподобных тварей. В некоторых сюжетах шла речь о поклонении и жертвоприношениях этим чудовищам, а на одном из камней было изображено разрушение города огромным гибридом спрута, дракона и летучей мыши. Мне пришло в голову, что здесь свили свое гнездо почитатели не местных языческих богов, но самого Врага Рода Человеческого, и я поделился этими соображениями с нашим капелланом. Он встревоженно ответил, что точно таких же чудовищ когда-то почитали нечестивцы Вавилона и Египта, и призвал нас, «ради всего святого», быть осторожнее. Однако никто не препятствовал нам углубляться в заросли, и хотя мы все время чувствовали поблизости индейских наблюдателей, они не переходили к агрессивным действиям. Понимая, что спокойствие в глубине враждебной территории всегда обманчиво, я, стоило мне услышать отдаленный гул, источник которого я не мог определить, приказал держать оружие наготове, и как выяснилось — не зря.
Древняя дороге неожиданно оборвалась, и я увидел свою мечту, Ксочипилльки. Это была гигантская многоступенчатая пирамида в низине, от которой, как я узнал позднее, во все стороны расходились заброшенные пути, выложенные каменными плитами. Та ее сторона, которая была обращена к нам, нарушала гармонию трех других, типичных для тамошних пирамид — она была не ступенчатой, а гладкой, к ней вела каменная лестница, а в ней самой были проделаны врата, сквозь которые мог спокойно пройти великан. И все пространство внизу, между склоном, по которому нам предстояло спускаться к этому чуду языческих зодчих, и самим Ксочипилльки, было заполнено индейцами. Они, в своих причудливых головных уборах, в боевой раскраске и звериных шкурах, явно ждали нас. Видно было, что здесь, у входа в святилище, они готовились дать последний смертельный бой. Об этом меня шепотом уведомил капеллан, но я лишь усмехнулся и ответил, поглаживая эфес меча: «В таком случае, придется их всех перебить!». Я был спокоен — да, это было самое большое войско индейцев, с каким мы только встречались, но ведь и за мною шел не жалкий отряд искателей приключений, а многочисленные, закаленные в боях ветераны, с оружием, какое и не снилось этим дикарям! Враги были, видимо, охвачены священным трепетом — не было больше видно их обычного неистовства, не звучали гортанные боевые кличи и проклятия, они в молчании стояли, предоставив инициативу нам. И это было их ошибкой.
Уже в начале сражения я поймал Удачу за хвост! Атака верхом, в которой принимал участие я сам и мои самые близкие соратники, позволила оттеснить индейцев и расчистить территорию для стрелков и двух захваченных из Куманы пушек при минимуме потерь. Не давая врагу опомниться, мы выкатили орудия вперед, а сами взялись за аркебузы. Начался ад кромешный — после первых же залпов пороховой дым покрыл все вокруг, мешая нам и индейцам видеть друг друга, и мы продолжали палить наугад, получая в ответ крики боли и ужаса. Мы тоже несли потери, время от времени солдаты падали, убитыми или ранеными вражеской стрелой, но я лишь твердо командовал: «Сомкнуть ряды!».
Почувствовав, что враг рассеян, и желая сберечь боеприпасы на случай чего-то непредвиденного, я наконец приказал прекратить огонь и ударить на врага с клинками в руках.
Страница
3 из 6
3 из 6
