Черный гробовщик

Тут же раздались гудки.

— Тьфу ты! — выругался Протасов, с недоумением глядя на трубку, будто оттуда мог выползти поясняющий этот беспредел факс.

— Вот шутников развелось! Ничего святого.

Определитель номера Протасов завёл не от хорошей жизни: не переводились желающие позвонить ему среди ночи и посулить «гроб на колесиках». Впрочем, пионерских страшилок Протасов никогда не боялся, а гробов за свою жизнь перевидал столько, что никакие технические навороты — хоть колеса, а хоть бы и гусеницы — не взволновали бы его нервную систему.

Но сейчас ему отчего-то стало неуютно. Мирно шебуршилась жена на кухне. Тихие звезды за невесомыми занавесками сияли спокойствием. Но на душе было ой как нехорошо. Наконец, Иван Петрович вновь потянулся к телефону.

Чёртов аппарат вновь затрезвонил, будто только и ждал, когда Протасов к нему потянется. Похоронщик отдернул руку и опасливо посмотрел на телефон. Снял очки, протёр их, снова напялил и внимательно пригляделся к циферкам на экранчике.

Опять светился номер зама.

— Ну, подлецы, ну креста на вас нет… Узнаю, кто — живым закопаю! И не дай Бог сам Павлуша балуется… этак, братцы, и до инфаркта недалеко! — очень громко сказал Иван Петрович, чтобы успокоиться.

Но, снимая трубку, он какой-то периферийной частью сознания уже осознал, что уж кто-кто, а зам Павлуша не имеет к звонку никакого отношения.

— Чёрный гробовщик сворачивает на Тополиную улицу, — сообщил безразличный голос на том конце трубки. В эфире роились помехи, будто звонили из другого города или вообще чёрт знает откуда, но очень издалека. Хотя номер-то мигал свой, местный. Драгоценного зама номер, и никого другого.

Протасов дёрнулся, отбросил трубку и даже вытер руки о плед.

— Вот людям вечером не спится, — пробормотал он.

— Шутники проклятые!

Тополиная улица, на которой стоял дом Протасова, конечно, не улица Вязов. Но ведь и Иван Петрович человек немолодой. И работа у него нервная.

Протасов встал, аккуратно положил болтающуюся трубку, прошёл на кухню, взял из холодильника стакан с «Боржоми». Жена, не обращая на него внимания, жарила котлеты и заматывала кусочки будущего шашлыка в ломтики ветчины. Протасов любил покушать. «Один раз в жизни живём», — говаривал он. Сегодня отчего-то от этой мысли стало нехорошо. Иван Петрович размеренными глотками выпил воды, подумал и взял из шкафчика валокордина. Пожаловался:

— Какие-то подлецы звонят и звонят, представляешь, Маня? Как ужин сготовишь, позови… А я пока вздремну. Все нервы на работе вытрепал с этими нехристями… Жена, не оборачиваясь от фарша и бекона, кивнула.

В комнату он шёл по длинному коридору своей квартиры в двести квадратов, купленной в прошлом году, на редкость удачном: с главврачом областной больницы удалось столковаться, и число жмуров резко повысилось. Хороший человек главврач оказался, душевный. Не перевелись ещё сердечные люди. Не то что в городской — с «выжигами» столковались. Ну ничего у людей святого… На честно заработанных деньги и купил Иван Петрович эту квартиру с не очень удачной планировкой и длинным-длинным коридором. Длинным-длинным, особенно если идти по нему медленно-медленно… Ещё не доходя до кабинета, Протасов услышал требовательные звонки.

Он стоял на пороге комнаты, а трезвон всё не кончался, пока жена не крикнула недовольно:

— Да возьми ты наконец трубку!

— Сама возьми, — неожиданно для себя сказал Иван Петрович.

— У тебя на кухне вторая установлена.

— У меня руки в муке.

Протасов вздохнул, осторожно приблизился к телефону и снял трубку. Прислушался, держа её на вытянутой руке. В трубке раздавались шипение и треск. А номер был павлушин, который жил в соседнем микрорайоне. Вот напасть… Похоронщик поднёс трубку к уху, и та, будто почуяв приближение тёплой кожи, взорвалась воплем:

— Чёрный гробовщик ищет твой дом!

— Ах ты тварь, — выругался Протасов и сбросил аппарат на пол.

Он нервно прошёлся по кабинету и даже выглянул в окно, таясь за занавеской. Показалось или действительно мелькнула тень среди тополей?

Протасов почувствовал, что в горле опять пересохло.

«Это кто-то дурачится, — подумал он, пытаясь взять себя в руки.

— Это всего лишь глупые шутники, чтоб им ни дна ни покрышки».

Когда телефон зазвонил в четвёртый раз, Протасов уже знал, что ему скажут на том конце провода. И, тем не менее, он механически поднял трубку, чтобы услышать:

— Чёрный гробовщик ищет твой подъезд.

Чудненько! Чудесно. Кто-то устроил за ним охоту, и даже не надо догадываться кто. «Выжиги» треклятые, креста на них нет. И не киллера послали, нет! Решили запугать. В психушку отправить. С инфарктом — в областную, угу. Иван Петрович поморщился, вспоминая ходившие среди похоронщиков пьяные басни.