Куриная лапа

Поняв это, Паша успокоился, но не настолько, чтобы тут же снова лечь и заснуть. Сам того не подозревая, он получил с этого момента нервное расстройство — стал бояться засыпать в квартире один, тем более при выключенном свете.

Впрочем, длилось такое положение дел не долго. Квалифицированным сварщиком являлся Паша и, помимо старенького «Пирожка» ИЖ-2715, держал в гараже полный комплект сварочного оборудования. Об этом знали все, кто знал Пашу. Они часто пользовались его услугами. И они же рекомендовали его, как специалиста всем тем, кто нуждался в услугах подобного характера.

Так случилось и в этот раз. Пашу наняли для разводки магистрали отопления в строящемся неподалёку супермаркете. Вновь появились деньги. А с ними друзья, и даже подруги, согласные день и ночь пировать у Паши в квартире. Стало весело. Квартира понемногу «обросла» какой никакой обстановкой: появился старый диван, кровать с панцирной сеткой, на кухне стол и семейка разномастных табуреток. Он почти позабыл о том, что ещё совсем недавно его тяготило — о злобной тёще с ее происками и неверной жене. Перестал мучить его и странный кошмар.

Нет, рука та, вырывающая из груди сердце, сниться не перестала. Но ощущение четкого разграничения между сном и реальностью более не покидало его. Паша стал привыкать к кошмару, как к чему-то неизбежному, но относительно безопасному. «Возможно, сердце шалит, — пришёл он к мысли однажды, — Надо бы зайти в поликлинику и провериться».

Но настал день, когда поток друзей и подружек, согласных у него ночевать стал уменьшаться, уменьшаться, пока не иссяк совсем. Остался лишь один, огромный Витёк, сантехник и напарник Паши по работе в супермаркете. Пашу, конечно, такой поворот событий удивил, но не настолько, чтобы задаться целью выяснять причины. А следовало бы.

— Мы сидели за столом.

— Описывал мне последний из таких случаев Паша. Черты его лица уже растворялись в сумерках, которые под низкими кронами черёмух заметно сгустились. Но я внимательно его слушал.

— За окном стемнело, да и «пойло» у нас кончилось. Толпа стала рассасываться по домам, как обычно. Тут я возражать не стал — с нами сидела Ленка, без пяти минут моя, можно сказать, новая подруга. Её я и хотел оставить у себя. Ну, закрыться с ней в комнате (в зале уже Витёк храпел), ну и там — того сего, лясим-трясим — короче, понимаешь. Но она мне говорит так: «Идем, Павлик ко мне. Мамка на дежурстве. Никто не помешает». Я говорю: «А тут, чем хуже? Витёк свой тип, корректный. Да и спит он давно. До утра не поднимется». Она: «Нет, только не тут! Не у тебя!» Да, что такое, — думаю, — как будто мы с ней тут не трахались ни разу? Да тут только и трахались! Чего она начинает? Я её за руку взял, держу, а она прям в слёзы. Вырывается, чуть ли не умоляет уходить к ней. Кричит, мол, там — да! а у тебя — даже не думай! Сначала я смеялся, шутил, делал вид, будто хочу изнасиловать. Тем самым и навредил, думаю, всем нашим отношениям окончательно. Она вырывалась отчаянно и вполне серьезно. Во, видишь, как когтями по шее прогулялась? — Паша оттянул воротник рубахи.

— Короче, отпустил я ее. Говорю: «Ну и вали к себе!» Она дверь открыла кое-как — вся трясется — ну и бегом, вниз по лестнице. «Пошел ты! — кричит мне — с квартирой своей чертовой! Так и сдохнешь в ней! Дурак!» Я дверь закрыл, пошел в комнату, а сам задумался: «А ведь и в самом деле, чего это они, все разом, так вдруг на мою квартиру так залупились?» Вспомнил, как еще один «друг» мне такое говорил: «Ночевать? У тебя? Ну, уж нет! Лучше вы к нам!» Странно всё это было Паше и неприятно. Он прошел в зал, стянул с дивана поролоновую спинку, бросил рядом с Витьком и лег. К утру нужно было выспаться, но сон не шёл. Он лежал, глядел в темный потолок, анализировал, сопоставлял факты и вспоминал, хмуря лоб всё больше и больше. Он не сразу почувствовал, что тот давний и почти забытый страх перед старым кошмаром вновь возвращается. Уяснив это, Паша насторожился. Он поднялся на локтях и сделал для себя ещё одно потрясающее открытие — на кухне не горел свет. А ведь он оставлял его! Он его всегда оставлял!

Весь обратившись в слух, Паша напрягся. Они должны были вот-вот послышаться — те самые вкрадчивые шажочки. В комнате не было темно. В ногах, на полу лежал квадрат света — над городом взошла луна.

Ну же, ну! — понукал Паша. Он ждал, что вот-вот сквозь тонкий звон тишины в ушах услышит знакомый цокот маленьких коготков. И он услышал.

Цок-цок, ширк, туки-тук, — донеслось с кухни. Неведомая тварь вела себя вольготно. Не таясь, вышагивала по деревянным половицам, перебегала, замирала и — ширк-ширк! — скребла коготками. Еще немного и Нечто появится в дверном проёме.

В глубине души Паша знал, что или «кого» ему предстоит увидеть, он давно обо всём догадался, но думать об этом себе истово запрещал. В проёме появился темный силуэт. Нечто маленькое, худое, корявое. Цок-цок-туки-тук, — монстрик уверенно двинулся к спящим мужчинам.