Воронье Гнездо

Вскоре и впрямь стало проясняться, и пенсионер смог разглядеть, где находится.

Вокруг него со всех сторон простиралось покрытое снегом поле, как он и представлял. За километр не было видно ни одного деревца — лишь редкие кустики выделялись чёрными пятнами на белом покрывале. Впереди, метрах в пятидесяти, землю разрезал широкий овраг, кое-где с проплешинами незамёрзших вод.

«Откуда я ехал? — думал Пётр Аркадьевич, в напряжении морща и без того покрытый складками лоб.

— Когда я съезжал с обочины, это было чуть вправо. Значит, слева должна быть дорога. Надо пройти налево вдоль оврага и поймать попутку».

Хотя, кто знает? Он же ещё там рулил туда-сюда. Может, уже надо не влево?… А ладно, была — не была. На худой конец, хоть к жилью человеческому можно выйти — спросить, что да как.

Недолго думая, Пётр Аркадьевич открыл заднюю дверь, вытащил лежащее на сидении тёплое зимнее пальто, закутался поплотнее шарфом, надел шапку на седую голову. Затем с силой захлопнув, поставил автомобиль на сигнализацию. Конечно, если кто на него позарится — он всё равно не услышит. Но, может, звук сирены хотя бы отпугнёт угонщиков.

К счастью, для своих семидесяти пяти Пётр Аркадьевич был ещё здоров и полон сил, поэтому шагал он достаточно бодро. Может, даже слишком бодро для старика, которым, впрочем, себя совсем не чувствовал. Это Надька старуха, а он ещё мужик ого-го. Эх, надо разводиться, что ли — искать себе жену помоложе и покрасивее. А то ещё настанет день, когда ему, бодрому мужчине, придётся выносить горшки из-под немощной бабы.

Впрочем, эта мысль его вскорости покинула. Не потому, что показалась ему нехорошей, но потому, что её сменила другая — куда более насущная и, к сожалению, более тревожная. Сколько он уже шёл вперёд, а дороги всё не было видно. Да и погода после затишья, оказавшегося, увы, недолгим, вновь набирала силы для дальнейшего разгула. Ветер усиливался, бросая в лицо путнику мокрую крупу белых снежинок. И ни шарф, ни плотно прижатый к шее воротник пальто, ни кожаные перчатки уже не спасали от промозглого ветра и холода.

«Ох, наконец-то какой-то дом, — подумал Пётр Аркадьевич, вглядываясь вдаль и с радостью замечая силуэт огромного строения.

— Коттедж, наверное».

На минуту, правда, его сердце кольнуло какое-то нехорошее предчувствие, которое Пётр Аркадьевич предпочёл побыстрее отогнать. Слава Богу, что впереди видны следы человеческого жилья. Хоть будет у кого дорогу спросить. Приободрённый такими мыслями, пенсионер зашагал чуть быстрее.

Но вскоре его радость сменилась внезапным разочарованием. Воронье Гнездо! Точь-в-точь оно! По-прежнему гордо высится среди пустынных равнин, правая стена стоит на самом краю оврага, и лишь пара шагов отделяет её от падения вниз. Камень по-прежнему чёрен, как мокрый асфальт, зубчатые края башен зловеще врезаются в затянутое сплошным облаком небо, словно грозя разрезать его на куски.

Когда-то это мрачное здание наводило страх при одном упоминании. А теперь оно уже двадцать лет стоит заброшенное. Лишь в Интернете да в аномальных газетах появляются всякие жуткие истории о якобы обитающих там призраках. И горе тому, кто волей судьбы окажется рядом. Задушат его призраки, разорвут, а душу утащат с собой на тот свет или заточат навеки в мрачных коридорах замка. Оно и понятно, откуда такие слухи. Некоторые люди до сих пор, несмотря на массовые разоблачения прежнего режима, верят, что в Воронье Гнездо отправляли не правозащитников и других неугодных власти людей, а настоящих преступников. Хотя (Пётр Аркадьевич знал это по собственному опыту) таковые иногда тоже кончали здесь свои денёчки.

Двадцать лет прошло с тех пор, как сам Пётр Аркадьевич судебным решением отправил сюда последнего человека — адвоката, который осмелился защищать «известного террориста» — главреда сатирического журнала «Волки и овцы» (во время правления Овечкина премьер-министром был Волчков, отсюда и название). Адвокат был признан пособником, а также обвинялся в получении взятки от этого самого «террориста», отправленного в Воронье Гнездо ранее.

Когда же Овечкина вместе с его вероятностным преемником неожиданно сместили, началась пора активных разоблачений прежнего режима и его самых ревностных служителей. Тогда Пётр провёл несколько бессонных ночей, опасаясь, как бы его самого не отправили в это Воронье Гнездо. Но к счастью, новый президент не был сторонником жестоких расправ, и на этот вид наказания почти сразу наложили мораторий. Были даже дискуссии: не разрушить ли этот замок вовсе? Но потом решили всё-таки сохранить как печальную память о кровавом режиме. Чтобы последующие поколения помнили этот урок прошлого и всеми силами старались не повторить.

После этого Пётр вздохнул с облегчением, продолжая, однако же, ожидать других, менее страшных, но всё же неприятностей. Однако и их не последовало. Было, правда, смещено с должностей несколько самых верхних чинов.