Нуар стайл

По его виду можно было точно сказать, что ему доставлял удовольствие интеллектуальный спор, касавшийся его творческого успеха. Молодой журналист неожиданно приятно удивлял его с каждой минутой. Теперь он не казался ему похожим на остальных, тех, кто задавал ему вопросы словно под копирку.

— Человечности? По вашему, пристрелить пса на привязи-это проявление человечности?

Или же добить женщину ножом? А может, две пули, пущенные в отца мальчика, тоже проявление человечности? — скептически сказал журналист, глядя писателю в глаза.

— Я имел в виду иное, — снисходительно усменулся тот.

— Внутренние переживания убийцы, его волнение и страх, борьба с моральными принципами… — Простите, но последнего в вашей истории я не заметил, — перебил гость.

Лицо писателя несколько вытянулось от удивления. Вероятно, он считал иначе, но решил замять этот момент, дабы не свести все к бесполезному спору. Вместо этого он решил упрекнуть журналиста:

— А почему вы ничего не записываете? У вас такая хорошая память?

— Нет, просто в данный момент за меня работает диктофон. Надеюсь, вы не против?- молодой человек мило улыбнулся хозяину дома.

Вынув нож из тела убитой женщины, которым добил ее, он увидел, как трясутся его руки.

Сердце колотилось, как бешеное, а новоиспеченый преступник не мог понять: то ли это адреналин заиграл в крови, то ли он скоро лопнет от страха. Его маска стала мокрой от пота, прилипнув к коже, а еще его стало тошнить. Да и еще как. Прикрывая рот рукой, убийца подошел к окну и посмотрел на убегавшего мальчонку. На какое-то мгновение он замер.

Немного так постояв, киллер вспомнил о своей миссии и побежал к выходу. Выскочив на улицу, первым делом пристрелил собаку, дабы та не раздражала его лаем. Раньше он любил домашних питомцев, пока одну из них не пристрелили грабители.

Волнение постепенно стало проходить. Он бежал уверенно, выдыхая на каждом четвертом шаге. Спортивная обувь оказалась как раз кстати.

Мальчик уже казался совсем близко. Еще чуть-чуть и убийца догонит его.

Алеша бежал из последних сил. Он старался быть сильным и мужественным, как отец, которого больше нет. Сквозь высокую траву и кусты, сквозь усталость и боль, сквозь слезы и страх мальчик мчался к спасению. Он знал, что только если сумеет выжить, смерть родителей не будет напрасной. Босые ножки не чувствовали ни влаги, ни холода, ни даже боли, когда натыкались на сухие ветки. Мама сказала, бежать до ближайшей деревни, но как, если его нагоняет страшный, словно бес, мужчина в черном? Даже отсюда слышно его непрятное пыхтение. На секунду мальчик оглянулся и увидел, что бес совсем близко. Бросив последние силы, он отчаянно рванул к реке. До нее тоже бежать и бежать. Скорее всего, не успеть, но надо попытаться. Внезапно Алеша услышал стон преследователя, подвернувшего ногу в ямке.

— Стой, маленькая тварь! — Отчаянный крик позади.

Только не останавливаться. Бежать. Мальчик добрался до деревьев. Ноги сами несли его в нужном направлении. Впереди два километра пути, которые только чудо поможет ему преодолеть.

* — Сильный и такой храбрый юный человечек, единственное светлое пятнышко в вашем романе. На глазах убили отца, затем его спасает мать ценой своей жизни, позднее собачий лай прерывается выстрелом. Все, кого он любил, мертвы. Теперь за ним гонится безумный ублюдок с пистолетом в руке, чтобы всадить несколько пуль в маленькое тельце. По истине, страшно представить, что творилось внутри ребенка. Вместо описания его переживаний, вы описываете страдания монстра.

Писатель скептически улыбнулся. Постепенно напор журналиста и та резкость, с которой он комментировал роман, стали ему надоедать. Он уже устал от долгой беседы и ожидал ее окончания. Почесав шершавый подбородок, мужчина покачал головой.

— Мой главный герой-маньяк, а не мальчик. Я хотел показать внутренний мир человека, который сподобился на такой отчаянный поступок.

— Отчаянный?— переспросил молодой человек.

— По мне, так он зверский.

Писатель побежденно вскинул руки.

— Понимайте, как хотите. Такое ощущение, что вы пришли покритиковать мой роман, а не взять интервью.

— А вам, значит, приятно, только когда вас хвалят?

— Нет, но можно ведь понять, наконец, что я не преследовал цели раскрывать образ мальчика?

Журналист молча посмотрел на собеседника.

— Или это так сложно?

— А в конце вы его еще и убиваете.

— Такова моя история, или вы любите только хэппи-энды?— уколол гостя писатель.

— Да, я люблю хэппи-энды, но в этой истории сложно назвать хорошим концом спасение мальчика, когда все его близкие мертвы и он остался круглым сиротой.

— Получается, как вы выразились, «монстр» избавляет мальца от страданий.

— Снова широкая улыбка.

Его правая нога ныла от боли.