Дети человечьи

Люди сами Боги! Как поступал Господь, и как завещано было прародителям — люди наполняют землю диковинами и тварями всякими из праха земного, из руды и глины, и многие твари по человечьему образу и подобию людьми созданы: они зовутся по всей земле маленьким народцем. Так-то, Николай!

— Ты что несешь? — недоумевая, спросил я.

— Сектант, что ли?

— Позвольте, я сначала покажу, — мягко, будто ребенку, сказал он, и достал из кармана деревянную детскую свистульку.

— Лучше забирай, что тут твое, и выметайся.

— Минута. Меньше минуты, и вы все поймете!

Он поднес свистульку к губам и извлек простенькую мелодию; затем дважды повторил ее.

Пластилиновый зайчонок спрыгнул ему на плечо. Он обернулся, подмигнул мне и продолжил играть.

Звери и человечки, птицы, грибы, похожие на инопланетных чудищ растения — вся полка была заставлена ими: Варя лепила часто и много. Я сел на кровать: колени подогнулись. Словно завороженный, я смотрел, как пластилиновые твари исчезают в небольшой картонной коробке, которою он им подставил. Одни ползли, другие шагали, неестественно выгибая конечности, но все они двигались чрезвычайно ловко. Последней в коробку скатилась Репка с дальнего конца полки. Раньше там стояла вся сказка, но, еще только войдя в комнату, я заметил, что бабки с дедкой и Жучки с внучкой не хватает, и теперь у меня возникло очень нехорошее ощущение насчет того, куда они могли запропаститься.

— Теперь осознаете, Николай? — Он закрыл коробку и сунул свистульку в карман.

— Бог создал человека по образу и подобию своему — Богом. Но лишь дурак, лишь слепец может поверить, что Он всеблаг и милостив! Не сомневаюсь, вы многое повидали в жизни, Николай, но бывали ли вы когда-нибудь в онкологическом отделении? В детском онкологическом отделении! А в других? Только в одной больнице, в той, где я работаю, четыреста пятьдесят коек!

У соседей сверху играла музыка. Почему-то я очень хорошо слышал ее в эту минуту.

— Лейкемия и ретинобластома, мусковидоз и диабет, эпилепсия и ДЦП, гепатит и ВИЧ — каким же извергом надо быть, чтобы выдумать подобное! — Он говорил, и глаза его за толстыми стеклами очков лихорадочно горели.

— Не я первый это подметил, это, можно сказать, банальность: о проблеме теодицеи спорили еще в древности. Но вы вдумайтесь, насколько это чудовищно, вдумайтесь! А генетические патологии развития? Видели вы этих несчастных уродцев с ущербными мозгами и телами? Их будто слепил больной ребенок… Вот кто такой ваш Господь! Хуже него только вы. Вы, люди, вы, Боги! Только вы можете сотворить такое, отчего и Он застыл бы в ужасе. Отец насилует дочь, мать выбрасывает сына из окна, сестра душит брата в колыбели, чтобы он криком не мешал ей хлебать пиво. А ваши несчастные создания! Вы не дали им земли и пищи, не создали для них Древа Жизни. Вы творите их для собственного мелочного удовольствия; они — не дети ваши, но игрушки для вас и детей ваших. Эти бедные создания, не ведая добра и зла, не блаженствуют в Эдеме: существование их коротко и заполнено страданием. Ладно еще — дерево, глина, как встарь, но пластилин! Представьте, Николай, каково бы вам стало, если бы в следующую минуту вам оторвали полруки, слепили бы из нее хвост и превратили бы вас собаку! — Он закатил глаза к потолку.

— А такое происходит сплошь и рядом»! Видя это, невольно задумываешься, что малолетние выродки, божки-недоросли, заслужили все свои беды. Вкусив с древа познания, вы, люди, получили шанс стать лучше своего скудоумного творца, но оказались даже хуже него! И вновь остается надеяться, что хотя бы ваши создания сумеют сделаться лучше вас. Одолеют вас и вашего лицемерного Бога, построят на земле достойный мир!

— Ты кто такой? — прохрипел я, наконец, опомнившись. Он давно свихнулся, в этом я уже не сомневался, но разве мог обычный псих заставить двигаться пластилиновые фигурки? — Ты, шизанутый выродок! Как ты это делаешь? Чем тебе помешала Надя?!

— Не горячитесь, Николай.

— Он чуть сбавил тон.

— Надежду я едва помню, по правде. Она, должно быть, чем-то обидела дочь, вот малыши и устроили против нее крестовый поход. Девочка вряд ли не просила их об этом, но убивать во славу своего Бога — это ведь так естественно, не правда ли? — Он ласково погладил коробку и сунул за пазуху.

— Это совершенно необходимо, это первый шаг к тому, чтоб его низвергнуть… Спасибо вам, Николай! Наконец-то я могу воочию увидеть плоды трудов своих… Обычно жизнь лучших моих воспитанников проходит вдали от меня, и судьба многих из них незавидна.

— Кто ты?! — Язык едва ворочался у меня во рту.

— Выродок… — Да-да, выродок, враг рода человеческого! Зовите меня Змием, Дьяволом, если угодно.

— Он приторно улыбнулся.

— Я даю отведать плод познания вашим несчастным созданиям. Я даю им шанс выжить и победить вас!