Добавить в моё избранное
16 мин, 36 сек 3395
Пыль драла горло, нос словно забили ватой, заглушив все запахи. В просвеченной солнцем пыли мелькнула круглая крыша повозки, и день разом померк, становясь тусклым и серым. С реки потянуло туманом.
«Изыди!» — вскинулся медиум, бормоча стандартную формулу изгнания.
Призрак повозки исчез, из-за туч выглянуло солнце, но было то действием чар или капризом погоды — Стефан так и не понял. Нагнувшись, он подобрал с обочины горсть небольших округлых камней и положил в карман, на случай повторной встречи. Перевел дух, отряхнул руки и отправился на поиски забронированной Агентством гостиницы.
Перед глазами все еще стоял рваный полог и взгляд, обжигающий даже из глубины повозки.
— Джойс, — повторил он по просьбе клерка: громко, отчетливо, едва не по буквам.
— Стивен Джойс. Портье, эффектный сухощавый старик в старомодных очках и твидовой паре, наконец, нашел нужную запись в журнале и с достоинством кивнул:
— Очень приятно, мистер Джойс. Вот ваши ключи, располагайтесь. Ваша сестра ожидает вас в номере.
«Сестра?» Родная сестра Стефана умерла во младенчестве, и даже если бы призрак добрался сюда с Риджент-Хилл, портье бы его не увидел. Должно быть, это новый напарник. Девушка. Кто бы это мог быть? Марта слишком вызывающе красится и одевается, чтобы сойти за сестру, Лили — стара… — Здравствуй, Хани! — улыбнулся он солнечно-рыжей девчонке, разлегшейся с книгой на софе.
— Давно не виделись.
Хани ничего не ответила, просто улыбнулась в ответ, и Стефана с головы до ног окутало жаром. Это был не огонь костра, не молния, всего лишь весенний луч и шелковистая ласка меха — но кожу кольнуло магией, короткие волоски на затылке встали дыбом.
Хорошо, что он — «свой». Призраков Хани испепеляет одним касанием. А обыватели видят в ней только девочку, быть может, слишком сообразительную и взбалмошную для своего возраста. Сейчас она пребывала в своей «взрослой» ипостаси: вытянувшись в струну, почти что окаменев, сверлила Стефана тяжелым, пронизывающим взглядом.
— Ну что там? — спросил он, хмурясь.
— Рога и хвост не отросли?
Хани мотнула головой, медовые кудри рассыпались по плечам:
— Не городи чушь. Наполовину свет, наполовину тьма. Все как обычно. Но на тебе какая-то тень, пока не могу разобрать, что она значит.
— Пустяк, — беспечно отмахнулся Стефан.
— Сидел рядом с мертвым всю дорогу. Лучше давай подумаем, как найти нашу проблему. Желательно не подняв шума.
— Она сама нас найдет. Я не вижу мертвых, как ты, зато чувствую, что здешний дух недоволен нашим присутствием. Он обязательно попробует нас прогнать или убить, смотря что окажется проще.
— Отлично, — безразлично отозвался медиум.
— По крайней мере, не придется бегать по отелю и проверять каждый угол маятником.
Уже к вечеру Стефан пожалел о своих словах. Лучше бы они проверили весь отель с чердака до подвала и заглянули в каждую щель.
Медиума мутило, ноги были как ватные. Хани скорчилась в кресле, обхватив руками виски, и смотрела на напарника злыми, больными глазами. В номере вились тени: дразнили, то показываясь на свет, то скрываясь в сопредельных пространствах. Астрал наполнился скрежетом, этот шум по-хозяйски гулял в голове, подергиваясь и зудя. Его хотелось вытряхнуть наружу вместе с мозгами — неважно, своими или чужими. «Вагрант» закончил приглядываться и решил избавиться от опасных гостей.
— Я больше не могу, — без сил выдохнула Хани.
— Здание гудит, как растревоженный улей. Что же здесь завелось?
— Сейчас узнаем, — криво усмехнулся Стефан.
— Я собираюсь прогуляться. Ты со мной?
Хани молча кивнула, и они кое-как поднялись, шатаясь и держась друг за друга. Боль накинулась с новой силой, окатила с макушки до головы — и отступила. Гул почти смолк, оставшись где-то в фоне.
— Нас пощадили? — не веря, спросила Хани и тут же себе ответила.
— Нет. Просто хотят еще поиграть.
Стефан промолчал: расклад был очевиден, слов не требовалось. Он помог Хани поправить платье, и они пошли к двери, держась за руки, как школьники на прогулке. Сверкнула заколка в кудрях, золотистая ткань солнцем вспыхнула на фоне стены и тусклой от времени древесины. Но стоило ему повернуть торчащий в замке ключ, из щели потек мрак. Краски поблекли, свет растворился в тумане.
В тонком мире темно.
Духи ненавидят желтый и золотой, он напоминает им об утраченном солнце.
«Изыди!» — вскинулся медиум, бормоча стандартную формулу изгнания.
Призрак повозки исчез, из-за туч выглянуло солнце, но было то действием чар или капризом погоды — Стефан так и не понял. Нагнувшись, он подобрал с обочины горсть небольших округлых камней и положил в карман, на случай повторной встречи. Перевел дух, отряхнул руки и отправился на поиски забронированной Агентством гостиницы.
Перед глазами все еще стоял рваный полог и взгляд, обжигающий даже из глубины повозки.
— Джойс, — повторил он по просьбе клерка: громко, отчетливо, едва не по буквам.
— Стивен Джойс. Портье, эффектный сухощавый старик в старомодных очках и твидовой паре, наконец, нашел нужную запись в журнале и с достоинством кивнул:
— Очень приятно, мистер Джойс. Вот ваши ключи, располагайтесь. Ваша сестра ожидает вас в номере.
«Сестра?» Родная сестра Стефана умерла во младенчестве, и даже если бы призрак добрался сюда с Риджент-Хилл, портье бы его не увидел. Должно быть, это новый напарник. Девушка. Кто бы это мог быть? Марта слишком вызывающе красится и одевается, чтобы сойти за сестру, Лили — стара… — Здравствуй, Хани! — улыбнулся он солнечно-рыжей девчонке, разлегшейся с книгой на софе.
— Давно не виделись.
Хани ничего не ответила, просто улыбнулась в ответ, и Стефана с головы до ног окутало жаром. Это был не огонь костра, не молния, всего лишь весенний луч и шелковистая ласка меха — но кожу кольнуло магией, короткие волоски на затылке встали дыбом.
Хорошо, что он — «свой». Призраков Хани испепеляет одним касанием. А обыватели видят в ней только девочку, быть может, слишком сообразительную и взбалмошную для своего возраста. Сейчас она пребывала в своей «взрослой» ипостаси: вытянувшись в струну, почти что окаменев, сверлила Стефана тяжелым, пронизывающим взглядом.
— Ну что там? — спросил он, хмурясь.
— Рога и хвост не отросли?
Хани мотнула головой, медовые кудри рассыпались по плечам:
— Не городи чушь. Наполовину свет, наполовину тьма. Все как обычно. Но на тебе какая-то тень, пока не могу разобрать, что она значит.
— Пустяк, — беспечно отмахнулся Стефан.
— Сидел рядом с мертвым всю дорогу. Лучше давай подумаем, как найти нашу проблему. Желательно не подняв шума.
— Она сама нас найдет. Я не вижу мертвых, как ты, зато чувствую, что здешний дух недоволен нашим присутствием. Он обязательно попробует нас прогнать или убить, смотря что окажется проще.
— Отлично, — безразлично отозвался медиум.
— По крайней мере, не придется бегать по отелю и проверять каждый угол маятником.
Уже к вечеру Стефан пожалел о своих словах. Лучше бы они проверили весь отель с чердака до подвала и заглянули в каждую щель.
Медиума мутило, ноги были как ватные. Хани скорчилась в кресле, обхватив руками виски, и смотрела на напарника злыми, больными глазами. В номере вились тени: дразнили, то показываясь на свет, то скрываясь в сопредельных пространствах. Астрал наполнился скрежетом, этот шум по-хозяйски гулял в голове, подергиваясь и зудя. Его хотелось вытряхнуть наружу вместе с мозгами — неважно, своими или чужими. «Вагрант» закончил приглядываться и решил избавиться от опасных гостей.
— Я больше не могу, — без сил выдохнула Хани.
— Здание гудит, как растревоженный улей. Что же здесь завелось?
— Сейчас узнаем, — криво усмехнулся Стефан.
— Я собираюсь прогуляться. Ты со мной?
Хани молча кивнула, и они кое-как поднялись, шатаясь и держась друг за друга. Боль накинулась с новой силой, окатила с макушки до головы — и отступила. Гул почти смолк, оставшись где-то в фоне.
— Нас пощадили? — не веря, спросила Хани и тут же себе ответила.
— Нет. Просто хотят еще поиграть.
Стефан промолчал: расклад был очевиден, слов не требовалось. Он помог Хани поправить платье, и они пошли к двери, держась за руки, как школьники на прогулке. Сверкнула заколка в кудрях, золотистая ткань солнцем вспыхнула на фоне стены и тусклой от времени древесины. Но стоило ему повернуть торчащий в замке ключ, из щели потек мрак. Краски поблекли, свет растворился в тумане.
В тонком мире темно.
Духи ненавидят желтый и золотой, он напоминает им об утраченном солнце.
Страница
2 из 5
2 из 5
