Записки маньяка. Все сразу

Записка первая

Я — маньяк. Насильник, убийца, сумасшедший — все эти определения также подходят для меня. Осознаю ли я всё это? А как же иначе! Именно осознание всего происходящего доставляет истинное наслаждение. Если имя моё имеет значение, то зовут меня Абрахам Гуд Ивнинг. Ха, шутка! А если Гитлер фон Капут? Тоже не смешно? Тогда Тимур Калашников. Да, смейтесь, сколько влезет. Хоть Мимикр Лупырёв — имя для меня не имеет значения. Важен рост, вес, размер сами догадаетесь чего (а, если не догадаетесь, то члена). Рост — метр девяносто, вес — сто сорок три, размер — икс-икс-икс-икс-икс-эль. Такого не может быть? Может! Просто вы меня еще не встречали. И сто сорок три — это не жира, а грязных помыслов, злости, ненависти, отчаяния, равнодушия и немножечко газов. Мне тридцать шесть, а выгляжу на тридцать семь. Старею! Большую часть этих лет я провел на улице, в парках, подлесках и тёмных переулках. Моя внешность? Может ещё фоторобот составить, и вы с ним в ближайшее отделение отправитесь? Обломитесь! Если в двух словах, то на красавца я не претендую. Еще мама говорила во время родов:

— Не родись красивым, а родись, сука! Сука, быстрее! Давай! Вылазь оттуда! Больно же! Когда ж ты, зараза, родишься?!

Вот я и родился уродом. Мама от меня отказалась, а всё потому, что на левой руке у меня недостаёт двух пальцев. В общем, маминому хахалю я не понравился, вот она и бросила меня. Рос я у тёти с дядей, которые притесняли и били меня, по любому поводу и без! Просто били, чтобы я ни делал. В школе, из-за моего уродства, меня прозвали «фрезеровщиком». И я всех избивал за это. Впоследствии, меня прозвали «фриз», а в старших классах — «Антифриз». Живу я в городе Херово Бзденской области на улице Безрукова семь. Единственным моим крупным доходом является пенсия бабушки. Да, это всё, что я получаю, хоть и считаюсь бизнесменом. Какой у меня бизнес? Я владею рестораном, под названием «Замори червячка». Ресторан дает много прибыли? Нет, не угадали! Он еле окупает себя, а всё потому, что блюда там из червяков. Червяки жаренные, вареные, сушеные, червяки под соусом, в маринаде, в глазури, в чае, червяки фаршированные грибами, рыбой, креветками и красной икрой, и для гурманов — червяки свежие, шевелящиеся. Все эти блюда и многие другие вы можете отведать в моем ресторане. В общем, я не жалуюсь. На бабкину пенсию можно многое себе позволить. Я, например, имею тонированную шестерку, комнату в общаге с отдельным санузлом и холодильник «Вошь». И телефончик сотовый имеется — бессмертный «тридцать три десять». Что еще для счастья надо? Я вам отвечу. Страх в глазах жертвы, похоть и желание во время изнасилования, вид вспоротого живота, запах крови и вкус свежей печени!

Я расскажу о первом своем опыте. Нет, не о том, как я лишился девственности, а о первой своей жертве. Мне было двадцать два. Я ненавидел свою мать лютой ненавистью. Эта белобрысая, длинноногая, пышногрудая мразь отказалась от меня и вышвырнула на улицу. Она обзывала своего сына уродом, недоноском и монстром. С тех пор я возненавидел всех блондинок. Особенно тех, кто сильно походил на мою мать. При виде длинных белых волос и больших сисек, моё сознание накрывало пеленой злобы, страха и ненависти, а душу разрывал своими когтями дьявол. В такие моменты я старался отстраниться от людей и уходил в глухие места. Поэтому днями и ночами бродил по безлюдным паркам, аллеям, темным переулкам.

Когда я увидел её, на улице уже стемнело. Грудастая дура с длиннющими ногами торопилась по своим идиотским делам. Она ужасно походила на мою мать. Мной обуяла свирепость дикого зверя. Правда был один побочный эффект — член у меня набух, и джинсы стали немного тесными. Но это совсем не проблема, даже наоборот, приятное дополнение к жгущему волнительному возбуждению. Мне очень сильно захотелось наказать эту шлюху. Я погнался за ней в темноте, не выпуская из вида. Эта мерзкая шваль вскрикнула и кинула в мою сторону сумочку. Она убегала от меня, стуча своими каблучками по асфальтовой тропинке… Я догнал её и наказал в ближайших кустах. Потом полежал на прохладной ночной траве, покурил и ещё раз наказал. Теперь уже лежала и курила она, а под утро не выдержала и сама наказала меня. Кажется, я влюбился! И впервые в жизни меня полюбила женщина.

В ранних предрассветных лучах, загорающегося алым огнем неба… Какого ху… из меня романтика полезла? Короче так: стало светло, эта мымра увидела мою изуродованную руку и дико завопила. Я пришел в себя и вспомнил, зачем здесь появился и какие у меня были намерения. Вот падла! Все мозги сексом засрала! Ну, я тебе покажу! Я схватил близлежащую палку. Два удара по лицу, и её глаза потекли из орбит, размазывая по щекам водостойкую тушь. Затем складным ножиком отрезал ей соски — всегда мечтал увидеть женщину без сосков. Именно сосками и кормила меня мама! Ненавижу её! Ненавижу соски! И, напоследок, я решил выделиться, сделать так, чтобы этот труп был уникален и не похож на обычного жмурика.