Особняк в горах

Зато сама она, девушка с моря, выглядела в стекле замечательно: загорелая кожа, светлые брови — лишь чуточку более выгорели по сравнению с тёмно-русой чёлкой, — зеленовато-серые глаза с карими зёрнышками. Родимые пятна, объясняли ей сердобольные мамочки в прежнем «доме». Круглогодичные веснушки. Испачкали всю кожу и туда добрались. Скажи спасибо — сами глаза не разные, родимое пятно не во всю щеку, а только в углу рта. Мушка, такие были модны веке в восемнадцатом. Фигурка коренастая, плечи широки, талия и груди как у таитянки: это ей тот парень сказал, что был до… Ну, до того, кого не было вообще.

Интересно, можно ли зачать ребенка от никого? От женщины?

Всё-таки она решила сходить на осмотр, это было практически бесплатно или не так уж дорого в Княжеграде. Малый отломок великой Отчизны был озабочен тем, чтобы не раствориться в агрессивной среде, и ретиво соблюдал боеготовность своих женщин — жен и матерей.

Едва Марина слезла с кресла, куда её поместили растопыркой, будто лягушку, и долго рассматривали её внутренности через кривое зеркало, гинекологиня сказала:

— По-моему, никакой беременности не наблюдается. Но вы всё-таки мазок я возьму и ещё анализы сдайте, чтобы с гарантией поспеть до двенадцати недель. А за результатом — прямо ко мне в кабинет.

Результаты оказались нормальными, даже более того.

— Теперь мы точно уверены, что вы не беременны и ничем не больны, — сказала немолодая докторша, расшифровывая каракули записей.

— Эритроциты на границе превышения нормы и какие-то… плотные, иначе не скажешь. Лейкоциты на нижнем пределе нормы, в вашем случае это как раз неплохо. Никакого воспаления, никаких инородных вторжений. Удивительно красивая и гармоничная картина! Так сделать вам копию анализа для медицинской книжки — или да, вы ведь не работаете, конечно: с таким-то счётом на карте. Счастливо вам!

У нее и у медсестры был такой вид, будто они самолично любовались в окуляр на телесную жидкость пациентки.

С бумажкой в сумочке и слегка удивляясь тону беседы. Марина поплелась на свое личное взморье.

И не успела наложить руку на щеколду калитки, как к ивовой корзинке забора с рёвом подрулил траурного вида внедорожник: изысканно обрубленные формы, благородная мощь.

В человеке, который вышел оттуда, с оттягом хлопнув дверцей, чувствовалось нечто легендарное. Так она подумала сразу, хотя слово пришло немного погодя. Хотя, с другой стороны, — типичный «браток» в чёрной пиджачной паре, которую распирает гора мышц, бейсбольный шар головы втиснут в плечи — массивная цепь желтого металла наполовину прячется в шейных складках. Гладкое, смуглое лицо, смуглые руки в бледных пятнах — витилиго? Тюлень. Морской леопард, пришло ей в голову название.

— Ты будешь Марина Балк? Ладно, не отвечай, сам вижу. Документы на хату имеешь? Покупают её у тебя. Не бойся, в свете будущей зимней олимпиады нехилую кучу бабла тебе скинем. Весьма нехилую. За границей можно крепкий фермерский дом купить.

— А если я не захочу — тогда что?

Он сощурил глазки — совсем пропали в толстых щеках. Ткнул пальцем в сумочку:

— Не хочешь — тогда зачем по врачам пошла. Типа приколоться?

— В чём де… — Дело в том, что теперь тебе два пути: либо с нами, либо прямиком в секретную психушку наблюдаться. Завтра или вообще сегодня ближе к вечеру.

— Я должна тебе верить?

— Мне-то что, — парень пожал плечами.

— От тебя ни веры, ни даже согласия не требуется. Хочешь взять, что тебе дорого как память, — бери, а то голенькой увезу.

Он только посмеивался, пока Марина вытаскивала и грузила на ручную тележку компьютер, кое-как запихнутые в плёночный пакет платья, брюки, футболки и туфли. Мебель — кровать, шкаф, вертячее кресло на толстой куриной ноге и стол с табуретами — была такого же происхождения, как и всё почти в доме: бросовая, свинченная из кусков, наспех покрытая морилкой.

Но зеркало она отчего-то бережно сняла со стены и положила поверх всего, буркнув:

— Не смей у меня кокнуть, понятно?

— Слушаюсь, — он поклонился с шутливой почти-грациозностью.

— Надеюсь, документы и нотариально заверенная копия паспорта в натуре выложены на видное место?

— Захотите — отыщете.

Вышла во двор, заперла за собой дверь, ключ демонстративно сунула в старую прятку — щель за дверным косяком. Давно ею не пользовалась: с тех пор, как приобрела дорогое «железо» и стала бояться воров.

— Что ты — «вы» да «вы». Лёва я. Лев. Можно даже — Лев Львович. Уж ты постарайся обручиться вежливости: в аристократических кругах оно принято. Ты вот как думала — кто на мерседес-гелендвагенах ездит: чёрная кость, как ты сама?

Имущество одним хапком забросил в багажник, девушку с барсеткой в намертво стиснутых руках приторочил к переднему сиденью ремнём безопасности:

— Мне без надобности думать, что ты творишь сзади.