Были два купца, два брата, один купец помер, осталса сын молодой. Купец поежжать стал за море, караблём торговать, а племянник проситсе у матери: «Спусти меня с дядей торговать». Мати спустила, дала ему сто рублей денег.
Добавить в моё избранное
5 мин, 1 сек 12001
Отправились, бежали по морю, прибежали, стали на пристань карабельню, пошли заявить себя заморскому царю и прописать билеты. Заевили. Заморской царь сказал:
— Молодцы торгуйте, только в городе нашом есь белобородой старик, он кого обторгуёт, обворует, на его суда нет.
Дядя молчит, а племянник говорит:
— А его хто обторгуёт, обворует, того судят-ле?
— Нет, и того не судят.
Племянник сказал:
— Нельзя-ле у вас, ваше царское величество заруцьно писемьцё выпросить.
Царь приказал написать, свою руку подписал, отдал заручно писемцё. Пошли обои с дядей.
Идёт племянник возле ту лавку, где белобородый старик торгует.
— Што, молодеч, ходишь? Товар наш не гленетця, але в карты поиграть хочешь?
— Товар ваш не глянетса.
— У меня есь на дому — по уму, за посмотреньё сто рублей.
Пошли в дом; завёл в свои горницы, старик велел своей бабы донага раздетця и провёл по комнаты нагу.
— Ну, отдай сто рублей. Мальчик отдал сто рублей.
Заутра дядя карап погружает, у племянника ничего не винно. Отправились в своё место.
Прибежали, стали на пристань карабельню. На другой день дядя стал из карабля выгружать, а у племянника мати спрашиват:
— А ты што нечево не делашь?
— Я, мама, товару закупил, да денег не достало, товар не выдали.
— А глупой ты сын! У тебя прежде отец так торговал: сколько денег, столько товару купит.
Долго-ле, коротко-ле после того дядя опять стал поежжать за море караблём торговать. Племянник опять просится у матери:
— Спусти и меня с дядей.
Мати спустила, дала ему сто рублей денег [Дословно повторяется та же самая история до трех раз] … Дядя карабль нагружает, а у мальчика нечево не видно, после прохватилса — у дяди паруса подняты. Мальчик стал ходить по городу от безделья и увидал жону белобородого старика.
— Ах, голубушка, я за тя триста рублей отдал, а с тобой не разу не было, хоть бы однёш со мной согласилась.
Потом с бабой согласились, она пригласила его к себе в дом, стала по секрету держать его в доме, в особых комнатах. Говорит баба:
— Раз сходишь, со стариком в карты поиграшь?
— Можно.
— Только возьми его шапку, налож, да играй, старик будет на шапку гледеть, а ты не зевай.
Пошол мальчик возле эту лавку, кричит старик:
— Товар наш не глянетца, але в карты поиграть хошь?
— А в карты поиграть хочу.
— Ну иди, будем играть.
Пришол мальчик, стали играть, положил шапку на выручку. Первой раз сыграли, со старика сто рублей, второй раз сыграли, со старика сто рублей, третей — сто рублей. Стал старик оканчивать игру, походить домой. Мальчик взял шапку, «прощай» сказал, ушол.
Пришол домой, повесил шапку, где раньше висела, и под скрытие ушол в другу комнату.
Старик пришол домой, спрашиват свою жону об шапке:
— Ах, ты курва, така-сяка, где моя шапка?
— Што ты, старик! Глуп-ле, умён? Где была шапка, тут и веситця.
— А какой-то мужик приходил со мной в карты играл, совсем моя шапка, всё смотрел на нее, триста рублей денег проиграл.
Баба старика стала бранить:
— Дикой ты старик! Недаром ты и деньги-то проиграл. Шапка в шапку не находитчя? Сапоги в сапоги находятця, человек в человека находитце, не то шапка в шапку находитце.
Опять жили долго-ле, коротко-ле после того, опеть стала баба мальчика посылать:
— Бат, сходишь со стариком в карты поиграшь?
— Можно.
— Одень его сапоги да и играй [Повторяется история до трех раз, в третий раз только мальчик надел старикову шубу] … В три раза выиграл у старика деветсот рублей. Жили долго-ле коротко-ле, баба стала говорить мальчику:
— А што мы воровски живём? Лучше нам наружно жить.
— А как наружно жить?
— А худо платье оболоки, приходи наймоватця в роботники, нам роботника надо.
Мальчик одел худо платье, пришол в кою пору старик обедал. Стал старику наймоватця в роботники, плату просить недорогу, а старик на дешово лакомой. Скоро, на двух словах со стариком из ладились.
Жил у старика долго-ле коротко-ле в роботниках. Старику стала хозяйка говорить:
— Ты сибе дак роботника нанел — замену, а мне дак замены нету; надо роботничу нанять, либо роботника женить.
Спросили работника:
— Будёшь-ле женитця?
— Можно.
Белобородой старик спросил:
— Откуль будем за него невесту брать? А хозяйка ответила:
— У соседа есть девка, можно взять. А старик на то сказал:
— Я эту девку не видал.
— Не видал, дак вот светать будет, она крыльцо пахать будет, посмотри.
Светать стало, старик оделса, пошол смотреть. Баба передела платье, занними дверями обошла, пашот суседово крыльцо.
— Молодцы торгуйте, только в городе нашом есь белобородой старик, он кого обторгуёт, обворует, на его суда нет.
Дядя молчит, а племянник говорит:
— А его хто обторгуёт, обворует, того судят-ле?
— Нет, и того не судят.
Племянник сказал:
— Нельзя-ле у вас, ваше царское величество заруцьно писемьцё выпросить.
Царь приказал написать, свою руку подписал, отдал заручно писемцё. Пошли обои с дядей.
Идёт племянник возле ту лавку, где белобородый старик торгует.
— Што, молодеч, ходишь? Товар наш не гленетця, але в карты поиграть хочешь?
— Товар ваш не глянетса.
— У меня есь на дому — по уму, за посмотреньё сто рублей.
Пошли в дом; завёл в свои горницы, старик велел своей бабы донага раздетця и провёл по комнаты нагу.
— Ну, отдай сто рублей. Мальчик отдал сто рублей.
Заутра дядя карап погружает, у племянника ничего не винно. Отправились в своё место.
Прибежали, стали на пристань карабельню. На другой день дядя стал из карабля выгружать, а у племянника мати спрашиват:
— А ты што нечево не делашь?
— Я, мама, товару закупил, да денег не достало, товар не выдали.
— А глупой ты сын! У тебя прежде отец так торговал: сколько денег, столько товару купит.
Долго-ле, коротко-ле после того дядя опять стал поежжать за море караблём торговать. Племянник опять просится у матери:
— Спусти и меня с дядей.
Мати спустила, дала ему сто рублей денег [Дословно повторяется та же самая история до трех раз] … Дядя карабль нагружает, а у мальчика нечево не видно, после прохватилса — у дяди паруса подняты. Мальчик стал ходить по городу от безделья и увидал жону белобородого старика.
— Ах, голубушка, я за тя триста рублей отдал, а с тобой не разу не было, хоть бы однёш со мной согласилась.
Потом с бабой согласились, она пригласила его к себе в дом, стала по секрету держать его в доме, в особых комнатах. Говорит баба:
— Раз сходишь, со стариком в карты поиграшь?
— Можно.
— Только возьми его шапку, налож, да играй, старик будет на шапку гледеть, а ты не зевай.
Пошол мальчик возле эту лавку, кричит старик:
— Товар наш не глянетца, але в карты поиграть хошь?
— А в карты поиграть хочу.
— Ну иди, будем играть.
Пришол мальчик, стали играть, положил шапку на выручку. Первой раз сыграли, со старика сто рублей, второй раз сыграли, со старика сто рублей, третей — сто рублей. Стал старик оканчивать игру, походить домой. Мальчик взял шапку, «прощай» сказал, ушол.
Пришол домой, повесил шапку, где раньше висела, и под скрытие ушол в другу комнату.
Старик пришол домой, спрашиват свою жону об шапке:
— Ах, ты курва, така-сяка, где моя шапка?
— Што ты, старик! Глуп-ле, умён? Где была шапка, тут и веситця.
— А какой-то мужик приходил со мной в карты играл, совсем моя шапка, всё смотрел на нее, триста рублей денег проиграл.
Баба старика стала бранить:
— Дикой ты старик! Недаром ты и деньги-то проиграл. Шапка в шапку не находитчя? Сапоги в сапоги находятця, человек в человека находитце, не то шапка в шапку находитце.
Опять жили долго-ле, коротко-ле после того, опеть стала баба мальчика посылать:
— Бат, сходишь со стариком в карты поиграшь?
— Можно.
— Одень его сапоги да и играй [Повторяется история до трех раз, в третий раз только мальчик надел старикову шубу] … В три раза выиграл у старика деветсот рублей. Жили долго-ле коротко-ле, баба стала говорить мальчику:
— А што мы воровски живём? Лучше нам наружно жить.
— А как наружно жить?
— А худо платье оболоки, приходи наймоватця в роботники, нам роботника надо.
Мальчик одел худо платье, пришол в кою пору старик обедал. Стал старику наймоватця в роботники, плату просить недорогу, а старик на дешово лакомой. Скоро, на двух словах со стариком из ладились.
Жил у старика долго-ле коротко-ле в роботниках. Старику стала хозяйка говорить:
— Ты сибе дак роботника нанел — замену, а мне дак замены нету; надо роботничу нанять, либо роботника женить.
Спросили работника:
— Будёшь-ле женитця?
— Можно.
Белобородой старик спросил:
— Откуль будем за него невесту брать? А хозяйка ответила:
— У соседа есть девка, можно взять. А старик на то сказал:
— Я эту девку не видал.
— Не видал, дак вот светать будет, она крыльцо пахать будет, посмотри.
Светать стало, старик оделса, пошол смотреть. Баба передела платье, занними дверями обошла, пашот суседово крыльцо.
