В комнате плясали тени. Тут было слабое освещение, но четыре человека двигаясь, иногда умудрялись отбрасывать целый ворох зыбких теней, они липли, словно паутина к стенам и оставались на них, как приклеенные.
Добавить в моё избранное
13 мин, 9 сек 18642
«Четыре человека» на первый взгляд делали операцию больному ребенку. Вот только двуспальная кровать мало походила на операционную, так же как и их голые лоснящиеся от пота тела.
Сначала были тихие стоны и сопение. Потом какой-то странный звук, прорывавшийся, словно издалека превратился в детский плач. Движения теней из суетливых и словно озабоченных чем-то стали почти гротескными. А затем и вовсе стали напоминать пляску животных.
— Ааа… нет! — Кричала девочка, резкими ударами в неё входили трое. Они рвали её тело, раздирали, насиловали, почти убивали её. Удар… «Она еще дышит»… — Так неси клещи! — тоном опытного философа-прагматика сказал один из них.
Принесли инструменты. Начали изуверскую мучительную пытку… «Зачем?» «Вот зачем им это было нужно?» «Хотели вылить свою злобу?» «Просто нечем было заняться?» Они рвали её тело, металлом визжа от удовольствия. Все испачкались в крови, такие радостные. Весело им… — Блять… — Сплевывая сказала тень лысого бабуина.
— Подержи тут!
Вскрытие девочки продолжалось, без обезболивающего они вскрыли ей ножом живот и начали там ковыряться, капая слюной в лицо.
Ту била дрожь… «Вот поему она еще жива?» — Живучие дети да?
Она проснулась. Минуту лежала в кровати, не понимая где она. По рукам… Текла кровь?
Что-то липкое, может она… Нет, это точно кровь! Зажгла лампу… Вся в белой ночной сорочке и крови… Промеж ног все в крови… Вот блин, видимо она ночью автоматом начала ласкать себя и испачкалась.
На работе её ждали. Выговор за опоздание опять. Она привыкла, ей на все плевать… Так меланхолично перебив почти кричащего ей в лицо её прямого начальника, потребовала чашку кофе.
Он оторопел на минуту, потом окончательно взорвался, швырнул ей в лицо бумаги, что держал в руках и потопал в свой «офис».
Вот зачем называть гадюшник из лежащих, где попало бумаг и недоеденных не пойми чего офисом?
… Она сидела и листала страницы поисковиков. Искала следы. Той девочки, что была во сне. Она её хорошо запомнила… И те щипцы… Черт… — Мари!
У неё схватило живот… — Мар-ри!
Она упала вниз и на секунду задохнулась даже… По коридору шел он. Хозяин. Нацистского лагеря. Под названием «Дэйли Телеграф».
Вот сейчас он откроет дверь и будет кричать «в газенваген!» … Блять… С животом что-то не так… Она его сейчас убьет. Мелькнула славная мысль, что она нашла человека, на которого все это можно вылить. Все что у неё внутри… Да… нет… Мысли были холодные и циничные до боли.
Все-то она никогда и ни на кого не сможет вылить… Только боль… Она уже улыбалась, почти скалилась под своим столом.
Дверь открылась, показалась лысина, она как какая-то часть инопланетянина вертелась туда-сюда. Потом повернулась в сторону её стола и начала приближаться.
Она сейчас вскочит, и как бы больно не было кинется на него… Просто вцепится в него зубами… Ну и что — потеряет работу… Может, станет легче… Он подошел и смотрел на неё, недоумевая… Она лежала под столом и плакала… — Эм… опять боли? Возьми отпуск… Она что-то пробормотала… Смотрела на него со злостью… Руперт Мердок был не злой человек, хотя весь офис видел в нем чудовище. Она это понимала.
Но ей было все равно. Он несколько секунд еще стоял. Видимо хотел помочь ей подняться, но боялся прикоснуться… Она так на него смотрела… Потом шатаясь, встала и вползла из пластикового «офиса».
… На улице была прекрасная… марсианская погода.
Вчера СМИ сообщили, что Сидней теперь как бы… Марс.
Красная песчаная буря, феномен, теперь становящийся почти привычкой у природы.
« «Сейчас видимость в городе практически нулевая, сообщает телеканал ABC. Главные достопримечательности Сиднея — мост Харбор-бридж и Дом оперы — едва различимы в густой красной дымке» Блять… В носу щебетало, в животе щипало, тугая боль опять нарастала, кошмар прошлой ночи опять приближался.
Тем более она старалась ничего из него не забыть… Теперь уже дома она до полуночи сидела и просматривала всю хронику криминальных новостей, она знала, по каким критериям искать… Вставала, курила на балконе, чтобы успокоить ноющие нервы. Те, что в голове, и те, что… в животе.
… А ночью кошмар повторился, но с продолжением.
И на этот раз со всеми подробностями. Она сама так хотела. Сон был почти осознанный. Она просто ходила вокруг и смотрела. Знала, что если попытается вмешаться — сон прервется.
Она запомнила их лица.
А еще видела номер мотеля.
Только что-то странное было в нем. В этой комнате. И в этом номере. Ощущение странного словно нарастало до поры до времени, пока она эту странность не почувствовала. А потом сразу странность исчезла. Словно заметила что её «видят» и спряталась.
Мари проснулась. Лежала в холодном поту в постели и сердце билось. Опять что-то заныло внизу живота.
Сначала были тихие стоны и сопение. Потом какой-то странный звук, прорывавшийся, словно издалека превратился в детский плач. Движения теней из суетливых и словно озабоченных чем-то стали почти гротескными. А затем и вовсе стали напоминать пляску животных.
— Ааа… нет! — Кричала девочка, резкими ударами в неё входили трое. Они рвали её тело, раздирали, насиловали, почти убивали её. Удар… «Она еще дышит»… — Так неси клещи! — тоном опытного философа-прагматика сказал один из них.
Принесли инструменты. Начали изуверскую мучительную пытку… «Зачем?» «Вот зачем им это было нужно?» «Хотели вылить свою злобу?» «Просто нечем было заняться?» Они рвали её тело, металлом визжа от удовольствия. Все испачкались в крови, такие радостные. Весело им… — Блять… — Сплевывая сказала тень лысого бабуина.
— Подержи тут!
Вскрытие девочки продолжалось, без обезболивающего они вскрыли ей ножом живот и начали там ковыряться, капая слюной в лицо.
Ту била дрожь… «Вот поему она еще жива?» — Живучие дети да?
Она проснулась. Минуту лежала в кровати, не понимая где она. По рукам… Текла кровь?
Что-то липкое, может она… Нет, это точно кровь! Зажгла лампу… Вся в белой ночной сорочке и крови… Промеж ног все в крови… Вот блин, видимо она ночью автоматом начала ласкать себя и испачкалась.
На работе её ждали. Выговор за опоздание опять. Она привыкла, ей на все плевать… Так меланхолично перебив почти кричащего ей в лицо её прямого начальника, потребовала чашку кофе.
Он оторопел на минуту, потом окончательно взорвался, швырнул ей в лицо бумаги, что держал в руках и потопал в свой «офис».
Вот зачем называть гадюшник из лежащих, где попало бумаг и недоеденных не пойми чего офисом?
… Она сидела и листала страницы поисковиков. Искала следы. Той девочки, что была во сне. Она её хорошо запомнила… И те щипцы… Черт… — Мари!
У неё схватило живот… — Мар-ри!
Она упала вниз и на секунду задохнулась даже… По коридору шел он. Хозяин. Нацистского лагеря. Под названием «Дэйли Телеграф».
Вот сейчас он откроет дверь и будет кричать «в газенваген!» … Блять… С животом что-то не так… Она его сейчас убьет. Мелькнула славная мысль, что она нашла человека, на которого все это можно вылить. Все что у неё внутри… Да… нет… Мысли были холодные и циничные до боли.
Все-то она никогда и ни на кого не сможет вылить… Только боль… Она уже улыбалась, почти скалилась под своим столом.
Дверь открылась, показалась лысина, она как какая-то часть инопланетянина вертелась туда-сюда. Потом повернулась в сторону её стола и начала приближаться.
Она сейчас вскочит, и как бы больно не было кинется на него… Просто вцепится в него зубами… Ну и что — потеряет работу… Может, станет легче… Он подошел и смотрел на неё, недоумевая… Она лежала под столом и плакала… — Эм… опять боли? Возьми отпуск… Она что-то пробормотала… Смотрела на него со злостью… Руперт Мердок был не злой человек, хотя весь офис видел в нем чудовище. Она это понимала.
Но ей было все равно. Он несколько секунд еще стоял. Видимо хотел помочь ей подняться, но боялся прикоснуться… Она так на него смотрела… Потом шатаясь, встала и вползла из пластикового «офиса».
… На улице была прекрасная… марсианская погода.
Вчера СМИ сообщили, что Сидней теперь как бы… Марс.
Красная песчаная буря, феномен, теперь становящийся почти привычкой у природы.
« «Сейчас видимость в городе практически нулевая, сообщает телеканал ABC. Главные достопримечательности Сиднея — мост Харбор-бридж и Дом оперы — едва различимы в густой красной дымке» Блять… В носу щебетало, в животе щипало, тугая боль опять нарастала, кошмар прошлой ночи опять приближался.
Тем более она старалась ничего из него не забыть… Теперь уже дома она до полуночи сидела и просматривала всю хронику криминальных новостей, она знала, по каким критериям искать… Вставала, курила на балконе, чтобы успокоить ноющие нервы. Те, что в голове, и те, что… в животе.
… А ночью кошмар повторился, но с продолжением.
И на этот раз со всеми подробностями. Она сама так хотела. Сон был почти осознанный. Она просто ходила вокруг и смотрела. Знала, что если попытается вмешаться — сон прервется.
Она запомнила их лица.
А еще видела номер мотеля.
Только что-то странное было в нем. В этой комнате. И в этом номере. Ощущение странного словно нарастало до поры до времени, пока она эту странность не почувствовала. А потом сразу странность исчезла. Словно заметила что её «видят» и спряталась.
Мари проснулась. Лежала в холодном поту в постели и сердце билось. Опять что-то заныло внизу живота.
