«Хороший, плохой, злой» - послесловие Марии Галиной к роману Роджера Желязны «Проклятая дорога» («Долина проклятий») [1969].
Добавить в моё избранное
8 мин, 6 сек 18999
Желязны родился в 1937 году, и уже в первых своих произведениях («Роза для Экклезиаста», 1964, и «Двери лица его, пламенники пасти его», 1965) выдвинулся в ведущие авторы так называемой «новой волны» — вместе с С. Дилэни, Т. Дишем и X. Эллисоном. Упомянутая троица являла собой новый образец «интеллектуалов от фантастики» — и причисление Желязны к этому ряду вполне естественно. Выпускник Колумбийского университета, защитивший диссертацию по елизаветинской драме, психолог и филолог, изучавший труды Юнга, Желязны с самого начала заявил о своем отношении к фантастике как к «литературе», полной культурных аллюзий и стилистически выверенной. Практически в каждой его вещи помимо увлекательного сюжета можно найти глубинный «второй план», переводящий авантюрное повествование в ранг универсальной притчи. Как, скажем, в романе «Князь Света», где продвинутые в технологическом отношении Бессмертные разыгрывают перед темными аборигенами мистерии в духе индуистского пантеона. При желании в этом стильном и изысканном романе можно усмотреть параллели с историей Люцифера, с легендой о Прометее — Боге-отступнике, восстающем против застывшего миропорядка.
На этом фоне история о рейде через весь континент по Проклятой Дороге (впрочем, представляющая собой ранний этап творчества фантаста — написана она была в 1969 г.) кажется достаточно бесхитростной. Посткатастрофическая земля, над которой бушуют чудовищные ветры, выжженные пространства, заселенные мутантами, два «очага цивилизации» на двух противоположных точках Американского континента. От героя требуется доставить противочумную сыворотку из Лос-Анджелеса в Бостон, где свирепствует эпидемия. Для этого требуется пересечь «Проклятую Дорогу», которая пролегла по зараженной, смертельно опасной территории. Выходят в рейд три бронированных автомобиля, доходит один. Из нескольких человек, на которых возлагается эта миссия, выполнить задание удается лишь одному — он и привозит в город спасительную сыворотку. Вот и весь сюжет.
Тема странствия как «путешествия души» для фантастики не нова, особенно для американской — вспомним гениальную притчу Германа Мелвилла «Моби Дик». Тема странствия в пост ядерном мире тоже не раз была отыграна фантастами — в эпоху «холодной войны» и карибского кризиса она была «литературным хитом». Достаточно назвать появившийся более чем на 10 лет раньше роман англичанина Джона Уиндэма «Хризолиды».
Новым у Желязны был, пожалуй, герой. Чёрт Тэннер в его кожаном металлизированном прикиде, с татуировкой, серьгой в ухе и крутым мотоциклом «харлей-дэвидсон», главарь моторизованной банды «Ангелов», терроризирующих окрестности города, смутьян, асоциальный тип, наркоторговец и убийца — отнюдь не тот человек, которому, казалось бы, стоит доверить спасение целого города. Тэннер презирает опасность, способен слиться в одно целое с машиной и обладает великолепной реакцией — вот и все его достоинства. Они согласился-то на это опасное предприятие просто потому, что выбора не было — в противном случае добропорядочные жители Лос-Анджелеса обрекли бы его на пожизненное заключение. Поначалу он пытается ускользнуть от своей смертоубийственной миссии — сопровождающие его добровольцы, помимо всего прочего, еще и конвоиры. Но даже когда спутники его поочередно выходят из строя, он продолжает свой полный опасностей путь. Почему? Потому, что, откажись он теперь, когда другие не сдюжили, он до конца жизни считал бы себя слабаком и трусом? Или потому, что наконец-то нашел дело себе по плечу? Почти невыполнимую, но достойную и человечную цель?
Ответа на этот вопрос Желязны не дает. Стиль повествования, нарочито скупой и сдержанный, «хемин-гуэевский» — внешне бесстрастное описание нечеловечески трудного пути, фиксация малейших поступков героя - вплоть до физиологических отправлений, — скупые, тоже чисто хемингуэевские, диалоги. В роман, впрочем, вкраплены и вставки, имитирующие «поток сознания» главного героя, но они так и остаются импрессионистскими зарисовками. Скорее намекнуть на возможный ответ могут другие, проходные персонажи романа — на Проклятой Дороге Тэннеру предстоит несколько редких встреч с уцелевшими в чудовищной катастрофе людьми. Кто-то из них сдался и предал в себе человека — как, например, ученый-биолог, помогавший разъяренной толпе громить университет и свихнувшийся иод грузом собственной совести. Кто-то, наоборот, в этом в нечеловеческом мире остался человеком, отчаянно цепляясь за традиционные англиканские ценности — семью и труд на земле, — как приютившая Тэннсра община фермеров. А для кого-то, напротив, ответственность перед родными служит предлогом для того, чтобы ускользнуть от опасной миссии — как для спутника Тэннера, Грега. Фигура Грега ведь тоже неоднозначна — хороший парень, неглупый и смелый, согласившийся на почти безнадежное предприятие, чтобы вытащить из голодной жизни свою многочисленную родню, он поначалу ведет себя достойно и даже ухитряется пробудить в Тэннере человечность и чувство ответственности.
На этом фоне история о рейде через весь континент по Проклятой Дороге (впрочем, представляющая собой ранний этап творчества фантаста — написана она была в 1969 г.) кажется достаточно бесхитростной. Посткатастрофическая земля, над которой бушуют чудовищные ветры, выжженные пространства, заселенные мутантами, два «очага цивилизации» на двух противоположных точках Американского континента. От героя требуется доставить противочумную сыворотку из Лос-Анджелеса в Бостон, где свирепствует эпидемия. Для этого требуется пересечь «Проклятую Дорогу», которая пролегла по зараженной, смертельно опасной территории. Выходят в рейд три бронированных автомобиля, доходит один. Из нескольких человек, на которых возлагается эта миссия, выполнить задание удается лишь одному — он и привозит в город спасительную сыворотку. Вот и весь сюжет.
Тема странствия как «путешествия души» для фантастики не нова, особенно для американской — вспомним гениальную притчу Германа Мелвилла «Моби Дик». Тема странствия в пост ядерном мире тоже не раз была отыграна фантастами — в эпоху «холодной войны» и карибского кризиса она была «литературным хитом». Достаточно назвать появившийся более чем на 10 лет раньше роман англичанина Джона Уиндэма «Хризолиды».
Новым у Желязны был, пожалуй, герой. Чёрт Тэннер в его кожаном металлизированном прикиде, с татуировкой, серьгой в ухе и крутым мотоциклом «харлей-дэвидсон», главарь моторизованной банды «Ангелов», терроризирующих окрестности города, смутьян, асоциальный тип, наркоторговец и убийца — отнюдь не тот человек, которому, казалось бы, стоит доверить спасение целого города. Тэннер презирает опасность, способен слиться в одно целое с машиной и обладает великолепной реакцией — вот и все его достоинства. Они согласился-то на это опасное предприятие просто потому, что выбора не было — в противном случае добропорядочные жители Лос-Анджелеса обрекли бы его на пожизненное заключение. Поначалу он пытается ускользнуть от своей смертоубийственной миссии — сопровождающие его добровольцы, помимо всего прочего, еще и конвоиры. Но даже когда спутники его поочередно выходят из строя, он продолжает свой полный опасностей путь. Почему? Потому, что, откажись он теперь, когда другие не сдюжили, он до конца жизни считал бы себя слабаком и трусом? Или потому, что наконец-то нашел дело себе по плечу? Почти невыполнимую, но достойную и человечную цель?
Ответа на этот вопрос Желязны не дает. Стиль повествования, нарочито скупой и сдержанный, «хемин-гуэевский» — внешне бесстрастное описание нечеловечески трудного пути, фиксация малейших поступков героя - вплоть до физиологических отправлений, — скупые, тоже чисто хемингуэевские, диалоги. В роман, впрочем, вкраплены и вставки, имитирующие «поток сознания» главного героя, но они так и остаются импрессионистскими зарисовками. Скорее намекнуть на возможный ответ могут другие, проходные персонажи романа — на Проклятой Дороге Тэннеру предстоит несколько редких встреч с уцелевшими в чудовищной катастрофе людьми. Кто-то из них сдался и предал в себе человека — как, например, ученый-биолог, помогавший разъяренной толпе громить университет и свихнувшийся иод грузом собственной совести. Кто-то, наоборот, в этом в нечеловеческом мире остался человеком, отчаянно цепляясь за традиционные англиканские ценности — семью и труд на земле, — как приютившая Тэннсра община фермеров. А для кого-то, напротив, ответственность перед родными служит предлогом для того, чтобы ускользнуть от опасной миссии — как для спутника Тэннера, Грега. Фигура Грега ведь тоже неоднозначна — хороший парень, неглупый и смелый, согласившийся на почти безнадежное предприятие, чтобы вытащить из голодной жизни свою многочисленную родню, он поначалу ведет себя достойно и даже ухитряется пробудить в Тэннере человечность и чувство ответственности.
