Я никогда не верила в ведьм и колдунов, считала это выдумками и сказками…
Добавить в моё избранное
4 мин, 45 сек 19957
Смотрела фильмы, читала истории про ведьм, но и только.
Никогда не придавала им какого-то смысла, пока… Пока не случилась та самая история, которую я вам сегодня хочу рассказать.
Вы можете не верить ни слову, но однажды в меня вселилась ведьма.
Сил и способностей я не получила, а вот дух ведьмы по дурости в себя впустила, что из этого вышло читайте в рассказе.
В конце лета моя тетка Клава заболела и попросила меня последить за хозяйством, пока она отлеживается в больнице.
Полить грядки и накормить кур я вполне могла.
Поэтому собрала чемоданчик и села в поезд.
Никитское было большим селом, с церковью, построенной в царские времена.
Клавин дом стоял на высоком берегу речки Межи.
На противоположном берегу — развалины, среди них яблони.
Однако в заброшенный сад никто не ходил.
Сколько себя помню, тетка грозила пальцем:
«Не ходи на Божедомку! Узнаю — ноги оторву!» Название Божедомки я складывала из слов «божий дом».
Я с утра справилась с делами, посмотрела в сторону Божедомки и увидела, что яблони там ломятся от сочных плодов.
Я взяла рюкзак и направилась к речке.
Через узкий мостик шла короткая дорожка к больнице. Я подумала, что нарву яблок и дотопаю до тетки.
Я перебралась через Межу и начала подниматься к саду, когда меня кто-то окликнул.
За моей спиной маячила старуха. Она смотрела на меня слезящимися глазами и спрашивала:
— Куда тебя несет, девонька?
Я вежливо ответила:
— За яблоками! Хотите, и вам нарву?
Старуха часто закрестилась:
— Свят, свят, свят! Ты знаешь, куда лезешь? Божедомки — это кладбища заложных покойников!
Этих самоубивцев, блудных, одержимых да колдунов с ведьмами хоронили подальше от честного люда, за реками, чтоб границу перейти не могли.
Не попасть им ни в рай, ни в ад. Лежат во гробах вниз лицом, а доверху могилы булыжниками заложены, чтобы выбраться не могли.
И ограды вокруг них возводились высокие, чтоб к ним никто не лез, сдуру или по злому умыслу. Яблони там на трупах растут!
Съешь яблочко, вселится в тебя душа неупокоенная, будет терзать, грешить заставит… Бабка закатила глаза и упала. Я чертыхнулась, подняла старушку и поволокла в больницу.
В приемном покое сообщили, что старушка умерла.
Я вернулась в Никитское уже в темноте.
Шла к дому и смотрела на залитую лунным светом Божедомку. А что, если старуха была права?
И яблоки с запретного погоста в силах вызвать мертвую душу?
Может, я получу сверхспособности?
Ноги сами понесли меня к мостику.
Я вспоминала все, что когда-то видела в фильмах, читала и слышала о вызовах душ или сатаны.
Прочтение молитв наоборот.
Капли крови на гробы или могильные камни. Полнолуние.
Полнолуние имелось.
Прочту наоборот молитву, уколю палец, капну на могилу кровью и съем яблоко.
Я влезла через проем в стене и огляделась.
Никаких намеков на кладбище.
Ровная земля, шикарный сад.
Правда, трава росла только вокруг деревьев.
Весь периметр внутри кладки был выложен брусчаткой так плотно, что через нее не пробивалось ни росточка.
Я сорвала яблоко и выругалась: на ветку была накручена проволока, до крови проткнувшая кожу на пальце:
«Вот дьявол…» Матюгаясь, успокоилась и захрустела вкусным плодом, бормоча молитву, переворачивая слова задом наперед.
Вдруг тишина начала заполняться гулом, стуком и голосами:
— Она здесь!
— К кому пришла?
— Ко мне!
— Ко мне!
— Нет, ко мне!
— Как тебя зовут?
Я оглянулась и спросила:
— Меня?
— Тебя!
— Есения… Воздух содрогнулся, раздался душераздирающий женский стон:
— Ах! Есения! Моя, моя!
Что-то сдавило мое горло, дышать стало невозможно.
Внутри меня что-то взорвалось, а через секунду я выпрямилась и увидела другую реальность.
Меня окружили крестьяне, одетые как на средневековых картинках из учебников по истории.
Размахивая кольями, они вопили:
— Ведьма! Есения, ведьма! Утопить ее!
Меня схватили, связали, засунули в мешок, и я полетела с моста в Межу.
Потом видела все как в кино: мешок выловили баграми, кинули в яму, завалили камнями.
Сверху уложили брусчатку, залив каким-то раствором. Время неслось в ускоренном темпе.
Вот лунной ночью прокралась к могиле фигура в черном балахоне, раскидала часть камней и укоренила саженец.
Молодая яблонька начала расти, корни обвивали мое тело, проникали в мозг, в сердце.
Меня съедала вселенская тоска, я выла, и вокруг выли такие же заложные мертвецы, ожидая часа, когда на проклятый погост явится кто-то, назовет имя и отдаст свое тело неупокоенной душе.
Никогда не придавала им какого-то смысла, пока… Пока не случилась та самая история, которую я вам сегодня хочу рассказать.
Вы можете не верить ни слову, но однажды в меня вселилась ведьма.
Сил и способностей я не получила, а вот дух ведьмы по дурости в себя впустила, что из этого вышло читайте в рассказе.
В конце лета моя тетка Клава заболела и попросила меня последить за хозяйством, пока она отлеживается в больнице.
Полить грядки и накормить кур я вполне могла.
Поэтому собрала чемоданчик и села в поезд.
Никитское было большим селом, с церковью, построенной в царские времена.
Клавин дом стоял на высоком берегу речки Межи.
На противоположном берегу — развалины, среди них яблони.
Однако в заброшенный сад никто не ходил.
Сколько себя помню, тетка грозила пальцем:
«Не ходи на Божедомку! Узнаю — ноги оторву!» Название Божедомки я складывала из слов «божий дом».
Я с утра справилась с делами, посмотрела в сторону Божедомки и увидела, что яблони там ломятся от сочных плодов.
Я взяла рюкзак и направилась к речке.
Через узкий мостик шла короткая дорожка к больнице. Я подумала, что нарву яблок и дотопаю до тетки.
Я перебралась через Межу и начала подниматься к саду, когда меня кто-то окликнул.
За моей спиной маячила старуха. Она смотрела на меня слезящимися глазами и спрашивала:
— Куда тебя несет, девонька?
Я вежливо ответила:
— За яблоками! Хотите, и вам нарву?
Старуха часто закрестилась:
— Свят, свят, свят! Ты знаешь, куда лезешь? Божедомки — это кладбища заложных покойников!
Этих самоубивцев, блудных, одержимых да колдунов с ведьмами хоронили подальше от честного люда, за реками, чтоб границу перейти не могли.
Не попасть им ни в рай, ни в ад. Лежат во гробах вниз лицом, а доверху могилы булыжниками заложены, чтобы выбраться не могли.
И ограды вокруг них возводились высокие, чтоб к ним никто не лез, сдуру или по злому умыслу. Яблони там на трупах растут!
Съешь яблочко, вселится в тебя душа неупокоенная, будет терзать, грешить заставит… Бабка закатила глаза и упала. Я чертыхнулась, подняла старушку и поволокла в больницу.
В приемном покое сообщили, что старушка умерла.
Я вернулась в Никитское уже в темноте.
Шла к дому и смотрела на залитую лунным светом Божедомку. А что, если старуха была права?
И яблоки с запретного погоста в силах вызвать мертвую душу?
Может, я получу сверхспособности?
Ноги сами понесли меня к мостику.
Я вспоминала все, что когда-то видела в фильмах, читала и слышала о вызовах душ или сатаны.
Прочтение молитв наоборот.
Капли крови на гробы или могильные камни. Полнолуние.
Полнолуние имелось.
Прочту наоборот молитву, уколю палец, капну на могилу кровью и съем яблоко.
Я влезла через проем в стене и огляделась.
Никаких намеков на кладбище.
Ровная земля, шикарный сад.
Правда, трава росла только вокруг деревьев.
Весь периметр внутри кладки был выложен брусчаткой так плотно, что через нее не пробивалось ни росточка.
Я сорвала яблоко и выругалась: на ветку была накручена проволока, до крови проткнувшая кожу на пальце:
«Вот дьявол…» Матюгаясь, успокоилась и захрустела вкусным плодом, бормоча молитву, переворачивая слова задом наперед.
Вдруг тишина начала заполняться гулом, стуком и голосами:
— Она здесь!
— К кому пришла?
— Ко мне!
— Ко мне!
— Нет, ко мне!
— Как тебя зовут?
Я оглянулась и спросила:
— Меня?
— Тебя!
— Есения… Воздух содрогнулся, раздался душераздирающий женский стон:
— Ах! Есения! Моя, моя!
Что-то сдавило мое горло, дышать стало невозможно.
Внутри меня что-то взорвалось, а через секунду я выпрямилась и увидела другую реальность.
Меня окружили крестьяне, одетые как на средневековых картинках из учебников по истории.
Размахивая кольями, они вопили:
— Ведьма! Есения, ведьма! Утопить ее!
Меня схватили, связали, засунули в мешок, и я полетела с моста в Межу.
Потом видела все как в кино: мешок выловили баграми, кинули в яму, завалили камнями.
Сверху уложили брусчатку, залив каким-то раствором. Время неслось в ускоренном темпе.
Вот лунной ночью прокралась к могиле фигура в черном балахоне, раскидала часть камней и укоренила саженец.
Молодая яблонька начала расти, корни обвивали мое тело, проникали в мозг, в сердце.
Меня съедала вселенская тоска, я выла, и вокруг выли такие же заложные мертвецы, ожидая часа, когда на проклятый погост явится кто-то, назовет имя и отдаст свое тело неупокоенной душе.
Страница
1 из 2
1 из 2
