Мёртвый дом

Этакая приличная семья, у которой всё идёт по правилам и размеренно. Никаких потрясений. Утром отвезти детей в школу, пойти на работу, вернуться к семи часам, по дороге забрав детей из школы, потом сесть всем вместе ужинать. «Сдохнуть можно от такого спокойствия», — часто думал я, наблюдая за их размеренной жизнью. Я часто видел их лица в окне, когда они садились за стол вечером. Не то чтобы я подглядывал, просто поздно возвращался с работы и не мог удержаться от соблазна заглянуть в вечно приоткрытое окно (а их всё-таки надо занавешивать). Тем более, у меня самого нет семьи — хоть посмотреть, как другие люди живут, хе-хе.

Только, как оказалось, не всё было так гладко. Как-то раз ночью я проснулся от душераздирающего крика, доносящегося из соседнего дома. Я сначала хотел спать дальше, так как не в моей натуре лезть в чужие дела, но больно уж крик затянулся. Совесть иметь надо.

Я встал, оделся и вышел из своего дома, выстраивая в голове ругательства, которые сейчас выплеснутся грязным потоком на головы бедных соседей. Но этого не произошло, и вот почему: когда я подошел к калитке соседей, последние вылетели оттуда пулей, чуть не сбив меня с ног. Я был ошарашен их видом: в ночнушках, лица белые. Дети за меня схватились и стали плакать. «Да что, чёрт возьми, тут происходит?» — подумал я, а сам спокойным тоном спросил, обращаясь к женщине:

— Что случилось? Я слышал крики.

— У нас в доме кто-то есть! — заговорила женщина скороговоркой, заплетающимся от волнения языком.

— Я… я сначала слышала, что кто-то на кухне ходит… страшно стало, пойти проверить боялась… затем слышу — кто-то по лестнице поднимается и дверь в комнату детей открывает… потом Катерина, дочка, закричала. Так страшно было! Я сразу побежала к ним, и мы выбежали.

— Вы никого там не видели? — спросил я.

— Нет, дети выбежали из комнаты, а я её не проверяла… Я очень боюсь, надо позвонить в полицию, — сказала она, тревожно поглядывая на дом.

Очевидно, её страх прошел, уступив место беспокойству. Я посмотрел на детей, все ещё дрожащих от страха, и спросил:

— А где их отец?

— Он сегодня работает в ночную смену, — ответила женщина.

— Идите в мой дом и вызовите полицию, а я пока проверю ваш дом, — сказал я и передал ключи соседке. Она удивленно посмотрела на меня, в её глазах была благодарность. Взяв под руку своих отпрысков, женщина ушла.

Впервые я остался с этим домом наедине. Темные тона не особо ему шли — он выглядел мрачным. Я помнил времена, когда он был белым, серым — каким только он не был! Только вот почему-то никто в нём не задерживался долго. Я посмотрел на пустые окна и открытую дверь, и мне вдруг показалось, будто дом тоже смотрит на меня, приглядывается.

«Это ловушка», — сказал внутренний голос.

«Какого черта? Чего мне бояться?» — спросил я сам себя. Обычно это работало, но не в этот раз. У человека, как и у животных, есть инстинкт самосохранения. Я не знаю, что на меня нашло в ту минуту, но я испугался. Испугался неизвестности. Боялся, что на меня сейчас глядят глаза мертвецов — они смотрели из каждого темного угла этого дома.

— Черт возьми, я уже не ребенок, — произнес я вслух.

— Со мной ничего не случится. Надо просто проверить дом.

Я решил делать по шагу в секунду и на каждый шаг повторял про себя: «Я не боюсь мертвых… я не боюсь мертвых… я не боюсь мертвых… бояться надо живых… я не боюсь мертвых»….

Пока шел, я смотрел на асфальтовую дорожку и считал шаги. Вдруг я увидел, что асфальт озарился отблеском — в одном из окон зажегся свет, хотя со слов соседки дома никого не было. Я смотрел в освещенное окно и никого за ним не видел.

«И всё-таки там кто-то есть, — предательски шептал внутренний голос.

— И он не боится, что его найдут. Он ХОЧЕТ этого».

Я остолбенел. Теперь я уже точно решил, что до приезда полиции не буду ни черта проверять. Я застыл в двух шагах от двери. Сама ситуация казалась мне абсурдом. Взрослый мужик боится зайти в дом, потому что с детства боится увидеть призрака!

«Если это грабитель, то почему он включил свет?» — подумал я.

Щёлк. Свет выключился.

«Какого черта?» — подумал я и сделал несколько шагов назад.

Я всё ещё ничего не видел в кромешной тьме, но кожей чувствовал, что на меня смотрит мертвец.

Щёлк. Свет включился.

От увиденного в окне у меня чуть не случился удар. Там стояла моя умершая три года назад сестра. Она смотрела на меня остекленевшими глазами и улыбалась мертвой улыбкой.

Щёлк. Свет потух.

Я побежал со всех ног к своему особняку. Забежав к себе, я почувствовал себя лучше, но ненамного. Моя соседка (её звали Лиза) смотрела на меня со страхом и беспокойством.

— Воды, пожалуйста, — сказал я, опираясь на свой кухонный гарнитур и тяжело дыша. Сердце стучало так, что я боялся, как бы у меня не случился инфаркт.