— Нет, только не говорите мне, что совершенно не верите в театральные суеверия. Вы, молодые шутники. Вам бы только хохмить и смеяться. Мне же, старому служителю сцены, не над чем потешаться, уж послушайте меня. Кому как не мне известны старые тайны этого здания. Ведь дело даже не в странных полуночных образах, являющихся из-за портьер и собранного занавеса, и не в зловещих вздохах и даже не в тех хихикающих карликах в масках сатиры и юмора. Нет. Всё дело совсем в ином, потому как этого всего еще можно избежать. Самый главный ужас для всех вас, несмышленыши, в существовании шахматного короля.
Добавить в моё избранное
12 мин, 43 сек 17734
Старик поднял вверх указательный палец и обвел всех присутствующих мутным взором.
— Шахматного короля? Это что? Как призрак оперы, только в театре? — улыбнувшись, спросил один молодой человек.
— Чушь! Бред вы несете, юноша! — вскрикнул старик, и все невольно вздрогнули, особенно две девушки, находящиеся среди веселой шумной толпы парней.
— Никаких призраков! Никаких вам духов. Вам, молодежи, только смеяться. Но настанет время, и вы поверите в театр. Вы поймете всё. Хотя к тому моменту вам уже незачем будет говорить обо всем этом. Жизнь вас захватит в свои сети. Быт, служба зрителю, всё это оплетет вас, и мысли о тайнах будут лишь своеобразным обрядом в вашем существовании. Вы будете лишь верить и знать, молча проходя мимо, словно не замечая. Будто всего этого нет. Вам останется лишь это. Только верить, но не говорить. Поверите в фею оркестровой ямы и будете ей молиться, но никогда, слышите, никогда вы уже не станете её искать и думать о ней как о чем-то существующем.
— А почему же вы говорите? — робко спросила одна из девушек.
Старик выдержал паузу.
— Потому что я всего лишь слуга, — ответил он, — и не обременен сетями сцены. Я только прислуживаю ей, и это дает мне маленькое право говорить о них.
— Шахматного короля? Это что? Как призрак оперы, только в театре? — улыбнувшись, спросил один молодой человек.
— Чушь! Бред вы несете, юноша! — вскрикнул старик, и все невольно вздрогнули, особенно две девушки, находящиеся среди веселой шумной толпы парней.
— Никаких призраков! Никаких вам духов. Вам, молодежи, только смеяться. Но настанет время, и вы поверите в театр. Вы поймете всё. Хотя к тому моменту вам уже незачем будет говорить обо всем этом. Жизнь вас захватит в свои сети. Быт, служба зрителю, всё это оплетет вас, и мысли о тайнах будут лишь своеобразным обрядом в вашем существовании. Вы будете лишь верить и знать, молча проходя мимо, словно не замечая. Будто всего этого нет. Вам останется лишь это. Только верить, но не говорить. Поверите в фею оркестровой ямы и будете ей молиться, но никогда, слышите, никогда вы уже не станете её искать и думать о ней как о чем-то существующем.
— А почему же вы говорите? — робко спросила одна из девушек.
Старик выдержал паузу.
— Потому что я всего лишь слуга, — ответил он, — и не обременен сетями сцены. Я только прислуживаю ей, и это дает мне маленькое право говорить о них.
Страница
1 из 5
1 из 5
